Кроме Стоунхенджа - [6]
Эта цифровая электронная вычислительная машина одновременно решала десятки задач. Ход решения всех их отражался в загадочных знаках на экране. Оператор контролировал количество времени, отдаваемого каждому конкретному заданию, и менял первоочередность выполнения решения, нажимая на кнопки.
Рис. 1. Acтроархеологические находки
Я попросил пропустить в качестве примера астроархеологическую программу. При нормальных обстоятельствах данные были бы переданы утром из главного корпуса по телефону и обработаны в порядке очередности, так что я получил бы результаты днем. Джей стоял у контрольного пункта, и вид у него был точно такой же, как у его героя в «Осаде». Через несколько секунд на кинескопах появился зеленый сигнал, означающий, что счет окончен. Мы еще только шли к печатающему устройству у боковой стены, а ответ уже был погребен под стопкой бумажных листов.
Нью-Йорк заканчивал разговор. Настойчивый голос в трубке заставил меня очнуться.
– Профессор, вам следует поехать в Стоунхендж с нашими операторами.
– Что же, я буду рад помочь, но надо выбрать время…
– Сегодня вечером! Все необходимые инструкции и билет на самолет ждут вас в аэропорту Логан.
– Но…
– Благодарю вас, профессор.
2
Стоунхендж
В этот день я мог любоваться солнечным восходом, летя на реактивном самолете навстречу заре со скоростью 950 километров в час.
Я познакомился с телережиссером в бетонном проходе, через который пассажиры в аэропорту им. Кеннеди попадают к самолетам «Транс-уорлд эйр лайнс». Я узнал его по лихому ежику стрижки, по «художественному» костюму и темным очкам. Его профессиональным кредо был успех. «Одна плохая программа – и вы за бортом».
Ему требовались дополнительные сведения, которых не было в статье. В нашем распоряжении оставалось пять с половиной часов полета, за вычетом времени на заполнение анкет, просмотр кинофильма, завтрак и обед.
– Валяйте! – сказал он.
Стоунхендж I представлял собой кольцевой ров диаметром 105 м и с разрывом на северо-восточной стороне; к нему также относятся два меловых вала (один снаружи рва, а другой внутри), ямы от столбов, кольцо из 56 ямок и несколько больших поставленных вертикально камней.[7]
Ров специально не копали – он просто был источником строительного материала. При выламывании мела образовались канавы разной длины и ширины, после чего оставшиеся перегородки были разрушены и получился ров. Вскоре после его завершения он начал заполняться всяким мусором, а также землей в результате неизбежной естественной эрозии. Об этом свидетельствует пестрый характер обнаруженных в нем предметов: сломанные инструменты строителей (кирки из оленьих рогов, совки из бычьих лопаток), глиняные черепки и обглоданные кости.
Современные студенты попробовали копать мел с помощью кирок из оленьего рога и костяных совков. Это очень непросто. Мел из мелового откоса приходилось выламывать кусками, вбивая в него острый отросток рога. Затем обломки сгребались в кучу, насыпались в корзину при помощи плоской бычьей лопатки и переносились на нужное место. За девятичасовой рабочий день здоровый молодой человек или девушка успевает таким способом добыть и доставить на место три четверти кубометра этого мела или чуть-чуть больше.
Для возведения валов строители Стоунхенджа должны были выкопать около 2800 кубометров мела, что потребовало бы десять человеко-лет.[8] Внешний вал имел в ширину 2,5 м, а в высоту 0,7–0,9 м; ширина внутреннего составляла 6 м, а высота – 1,8 м. Откос его был очень крутым. При взгляде из центра вал представлялся ослепительно белой стеной, причем верхний его край был, по всей вероятности, выровнен, чтобы создать искусственный горизонт.
Если наша астрономическая теория верна, то по мере приближения к Пяточному камню меловая стена должна была становиться выше, но так это было на самом деле или нет, теперь установить невозможно. Эрозия давно уже разрушила вал, и от него в наши дни остался лишь заросший травой неровный кольцевой бугор высотой менее полуметра.
Кольцо из валов и рва охватывало площадь, примерно равную площади гомеровской Трои. И кстати, когда Генрих Шлиман упорно рвался к золоту Трои, его рабочие с помощью кирки и лопаты переместили за три года около 250 тысяч кубометров земли.
Пяточный камень был установлен снаружи, примерно в 27 м к северо-востоку от входного разрыва в валах. Высота его от основания до вершины превышает 6 м, и весит он 35 т. Строители Стоунхенджа доставили его за 32 км с Марлборо-Даунc – достижение для этой мегалитической культуры не столь уж сверхпоразительное. Это песчаник, но в отличие от остальных находящихся здесь монолитов он не обработан инструментами. Название «Пяточный» (английское heel) может быть связано с выбоиной на нем, носящей название «Пята монаха», или же с уэльским словом «хейил», означающим «Солнце».
Возможно, во входном разрыве тоже стояли камни. Археологи обнаружили тут две большие ямы (D и Е), а кое-какие «отрывочные заметки» Иниго Джонса, придворного архитектора короля Якова I, как будто указывают, что в начале XVII в. там стояли четыре камня.
Не исключено, что в их число входил «Эшафот» (№ 95) – он либо занимал яму
