Кроме Стоунхенджа - [15]

Джон Эвлин записал в своем дневнике 22 июля 1654 г.: «…Стоунхендж, поистине великолепный монумент, который издали кажется замком…». Другой человек, прославившийся своими дневниками, Сэмюэл Пипс, пришел к выводу, что эти камни «столь же громадны, как мне о них рассказывали».

Сам я был тут далеко не в первый раз. Мое детство прошло в Англии, в я видел Стоунхендж еще мальчишкой. Много позднее я постоянно проезжал мимо него по дороге на Ларкхиллскую ракетную базу и обратно. Это была эпоха разработки и испытаний ракет «земля – воздух». К счастью, испытывавшиеся ракеты не были снабжены боеголовками и стрельба велась над Солсберийской равниной на север, в сторону, противоположную Стоунхенджу. Мой дневник был менее подробен, чем дневник Эвлина, и далеко не так красноречив, как дневник Пипса, но я при каждом удобном случае вновь и вновь посещал эти камни.

Двенадцатого июня 1961 г. мы с женой сняли из центра кругов небольшой фильм о восходе Солнца. До солнцестояния оставалось еще одиннадцать дней, и солнечный диск в момент восхода находился на один свой диаметр восточнее Пяточного камня. На следующее утро Солнце должно было взойти чуть ближе к нему, а на следующий – еще ближе, так что 21 июня, согласно расчетам, солнечному диску предстояло взойти точно над Пяточным камнем. Этот фильм (увы, пропавший при пересылке из Франции в Америку) оказался полезной практической проверкой теоретических расчетов. Фильм, снятый в день солнцестояния, явился бы прямым доказательством.

Телевизионщики и их оборудование казались тут до крайности неуместными. Между камнями вились кабели микрофонов; назначение – увековечить хор птиц, встречающих рассвет. На Алтарном камне торчали два треножника; назначение – запечатлеть золотое светило широкоугольником и телеобъективом. Около рва стоял прожектор с цветными светофильтрами, взятый взаймы у бродячего цирка; назначение – неизвестно. Его луч пронизывал предрассветный сумрак, играл на каменных перекладинах, скользил по росистой траве. Этот прожектор породил проблему, из-за которой режиссер-постановщик готов был рвать на себе волосы. Коровы! Они собрались в полосе луча и бродили за ним по пастбищу. Их большие карие глаза изумленно созерцали еще одно непонятное событие в этом непонятном месте.

Звукооператора терзали сомнения – взойдет ли Солнце точно в арке, как было предсказано. (Он не слишком доверял компьютеру, из-за предсказания которого ему пришлось не спать всю ночь.) Да и вообще – взойдет ли оно хоть где-нибудь? (Он продрог – английское лето не балует приезжих жарой.)

Я с трепетом навел на Пяточный камень сильный бинокль. Вдали на Ларкхилле пробуждались птицы. Над Аллеей висела лиловая полоса тумана. Неужели он скроет первый солнечный луч? Редким счастливцам порой доводится увидеть, как краешек Солнца, вынырнувшего из-за горизонта, несколько секунд испускает бледно-зеленый свет. Но преломление способно создать этот эффект только в чистом воздухе над широким простором моря. Я знал, что в это утро тут, среди пологих холмов, зеленый луч мне не блеснет. Над взлобьем холма протянулась смутная полоса цвета жженой сиены. Розовая богиня зари, Аврора, вставала из мрака. Золото и пурпур разлились по кучевым облакам высоко в небе, потом пронизали прилегший к земле туман. Вот оно! Огромное, багровое, с неожиданной быстротой восходящее за деревьями!

Сценарий точно следовал за его движением: «Солнце действительно встает над Пяточным камнем… Легенда становится фактом… Распахнулась дверь в незапамятное прошлое…»

Это были волнующие слова. Я с большим удовлетворением наблюдал за тем, как легенда становилась фактом. Множество людей встречало в Стоунхендже восход в день летнего солнцестояния, но видели его лишь очень немногие.[13] Английская погода, как правило, не позволяет наблюдать восход полностью, начиная от первого проблеска и кончая моментом, когда весь диск появится из-за горизонта.

Положение Солнца, измеренное по фильму, совпало с расчетным с точностью до десятой доли градуса. Оценка была проведена накануне дня летнего солнцестояния, и на следующие сутки Солнце поднялось бы чуть выше, но не настолько, чтобы это можно было заметить невооруженным глазом.

Бесспорно, камера доказала, что Пяточный камень ориентирован на точку солнечного восхода. После подтверждения этого направления можно считать подтвержденными также десятки других вычисленных направлений, связанных с Солнцем и Луной. Стоунхендж действительно был обсерваторией, его кольца действительно могли служить для предсказания затмений. Но это нельзя считать неопровержимым доказательством. Отсюда следовало только, что эта теория правдоподобна, очень правдоподобна. Однако ее признания еще предстояло добиться. Следовало ожидать научных аргументов и контраргументов, опровержений, других теорий. Математический вывод доказывается бесспорным образом, с помощью математических аксиом, однако изложение теории, связанной с социальными науками, невозможно завершить словами «что и требовалось доказать».

Если воспользоваться метафорами литературного критика, имевшего в виду совсем другую теорию, «она помчится с гончими культуры… по долам признания… и будет затем лаять на пятки филистеров». Теория Стоунхенджа еще нуждалась в признании, и впереди ее ждала засада критиков.