Кролики и удавы. Созвездие Козлотура. Детство Чика - [41]

– Зрелища! Зрелища! – закричали кролики радостно.

– Значит, туда и обратно? – спросил Король у Возжаждавшего, подмигивая народу.

– Туда и обратно! – серьезно ответил Возжаждавший.

– Значит, туда внутрь и обратно наружу? – спросил Король под хохот кроликов.

– Нет, – спокойно отвечал Возжаждавший, – туда и обратно снаружи.

– Удава по своему выбору или по любому?

– По любому.

– Кролики, – обратился Король к народу, – для наглядности зрелища выбираем удава подлинней?

– Подлинней! – закричали кролики. – Так будет интересней!

– Хорошо, – сказал Король, – придется договориться с Великим Питоном… Но учти, Возжаждавший, удав согласится на такое унижение только с правом на отглот.

– Разумеется, – спокойно сказал Возжаждавший, – я посвящу этот пробег памяти незабвенного Учителя.

– Конечно, – отвечал Король, – как только договоримся с Великим Питоном, мы устроим зрелище для всего нашего племени.

– Да здравствует Король! Да здравствует Учитель! Да здравствуют зрелища! – кричали кролики, окончательно всем довольные.

– Кстати, как быть с предателем Задумавшегося? – сказал Король и поманил к себе Находчивого, который, пользуясь тем, что Король и кролики отвлеклись, тихонько уполз в толпу, хотя и не осмелился скрыться в ней.

Находчивый вышел из толпы и стоял перед кроликами, опустив голову.

– Смерть предателю! – закричали кролики, увидев Находчивого и снова все вспомнив.

– Не можем, – сказал Король задумчиво, – мы вегетарианцы.

– А что, если его скормить тому удаву, по которому будет бежать Возжаждавший? – спросил один из кроликов.

– Остроумно, – согласился Король, – но не можем, потому что мы вегетарианцы. Да и научный опыт не получится. Какой же риск быть загипнотизированным, если удав будет заранее знать, что ему выделили другого кролика.

– Я, как Учитель, – гордо заявил Возжаждавший, – могу рисковать только собой.

– Предлагаю, – сказал Король, – предателя навечно изгнать в пустыню… Пусть всю жизнь грызет саксаулы…

– Пусть грызет саксаулы! – повторили ликующие кролики.

– Убрать и сопроводить, – приказал Король, и двое стражников поволокли Находчивого, который смотрел на Короля и Королеву и на всех Допущенных прекрасными глазами тонущего котенка.

– Обманщик, – сказала Королева, сожалея, что не успела насладиться этими теперь даром пропадающими глазами. – Сам сказал: «Никогда», – а сам съел мой подарок.

– Он молодой, ему хорошо саксаулы грызть, – сказал Старый Мудрый Кролик, – а представляете, если б меня выслали туда?

Старый эгоист, глядя на пострадавшего и вспоминая, что и он мог пострадать, требовал к себе сочувствия, словно пострадал именно он.

Когда Находчивого волокли сквозь толпу, снова раздался истошный голос вдовы.

– Убивец! – закричала она и рванулась к Находчивому. – Кто будет кормить моих сироток? Убивец!

Ее едва удалось удержать, и в толпе кроликов поднялся переполох. Король, воздетой лапой добившись тишины, снова обратился к вдове:

– Твой муж – наш брат, несмотря на наши разногласия… Мы тебя не оставим. Твои дети – мои дети.

– В каком смысле? – встревожилась Королева.

– В самом высоком, – сказал Король и показал на небо. После этого он показал на вдову и, обращаясь к придворному казначею, приказал: – Выкатить ей два кочана капусты единовременно и выдавать по кочану ежедневно с правом замены его на кочан Цветной, как только закончатся опыты, за которыми мы следим и способствуем… А сейчас, кролики, по норам, спокойной ночи!

По приказу казначея из дворцового склада выкатили два кочана капусты.

– Благодетель, – зарыдала вдова, упав головой на оба кочана капусты и одновременно обнимая их с боков, чтобы никто ничего не мог отколупать.

– Молодчина наш Король, – говорили кролики, разбредясь по норам. Некоторые крольчихи с нехорошей завистью глядели на вдову Задумавшегося.

– У других мужья и после смерти в дом тащат, – сказал одна крольчиха, ткнув лапой в бок своего непутевого кролика, – а ты и живой без толку по джунглям скачешь.

– Милая, и мой при жизни не лучше был, – неожиданно бодро успокоила ее вдова и, подталкивая лапами, покатила к норе оба кочана.

На следующий день новый Глашатай был отправлен на Нейтральную Тропу. Здесь он встретился с одним из помощников Великого Питона, и тот его провел в подземный дворец царя.

Великий Питон возлежал в огромной сырой и теплой галерее подземного дворца в окружении своих верных помощников и стражников. Личный врач ползал вдоль его огромного вытянутого туловища, следя за скоростью продвижения кроликов в желудке Великого Питона. Подземный дворец освещался фосфоресцирующими лампами потустороннего света. Вдоль стен были выставлены чучела наиболее интересных охотничьих трофеев, которые когда-либо приходилось глотать Великому Питону.

Знаменитый придворный удав-скульптор мог совершенно точно восстановить формы любого проглоченного животного по форме выпуклости живота проглотившего его удава.

Среди бесчисленных кроликов, косуль, цапель, обезьян выделялось чучело Туземца в Расцвете Лет, после нелегкого заглота которого Великий Питон был избран Царем удавов.

Дело в том, что загипнотизировать и потом проглотить туземца, особенно если у него за спиной торчит колчан со стрелами – а у этого именно торчал, – адская мука.