Крокодилы. - [5]

— И оно будет вам дано!

— Вы клянетесь мне в этом?

— Честью заверяю вас!

— Честь? — с горькой улыбкой повторил Жозеф Колет, глядя на обоих молодых людей.

— Милостивый государь, — с достоинством проговорил господин де-Бираг, — не торопитесь считать виновными тех, невинность которых вам скоро будет доказана!

— Бог видит, что меня обманули.

— Вскоре вы получите доказательства.

Жозеф Колет молча и печально покачал головой. В комнате воцарилось молчание.

Между тем, снаружи ураган свирепствовал с двойной яростью. Завывания бури наполняли воздух стонущими звуками.

После нескольких секунд молчания, во время которых трое собеседников украдкой бросали вокруг себя странные взгляды, Жозеф Колет вдруг поднял голову и, проведя рукой по своему лбу, как бы желая отогнать от себя навязчивую мысль, резко обратился к молодому человеку.

— Вы пойдете со мной?

— Конечно.

— Тогда идемте, мы и так пробыли здесь довольно долго!

Все это время молодая девушка не проронила ни одного звука, не сделала ни одного жеста: она только куталась в свой платок, чтобы заглушить свои рыдания.

Между тем, негритянка, воспользовавшись тем, что никто не обращает на нее внимания бросилась в соседнюю комнату и заперлась там,

Жозеф Колет, осмотревшись вокруг настороженным взглядом, подошел к окну и, взяв висевший у него на шее серебряный свисток, свистнул в него. Почти в ту же минуту раздался топот лошадей и перед хижиной появилась дюжина кавалеристов с зажженными факелами.

Это были слуги Жозефа Колета, душой и телом преданные своему господину.

Молодые люди вышли. Метис нес свою сестру на руках. Лошадь господин де-Бирага оказалась привязанной неизвестной рукой к стволу акажу.

Молодые люди сели в седла: плантатор посадил свою сестру, почти лишившуюся чувств, перед собой, и кавалькада двинулась в путь,

Между тем, ураган все еще не прекращался. Небо, изборожденное молнией, казалось, словно пылало огнем. Страшные раскаты грома потрясали воздух: дождь лил потоками, так что лошади шли по самый пояс в воде. Буря гнула большие деревья, словно соломинки, вырывала с корнем и бросала их далеко.

Словом, природа, казалось, была охвачена одной из тех катастроф, которые в несколько часов совершенно изменяют вид местности.

Всадники, лошади которых как будто обезумели, вихрем неслись, подобно легиону призраков.

Ночь была ужасная. Все было разрушено, перевернуто.

Вдруг, среди этого хаоса бури, раздался страшный крик мучительной агонии, какой человек испускает в минуту своей смерти.

Вслед за тем поднялись неистовые вопли в горах и при свете молнии, в нескольких шагах от дороги, наши всадники заметили бесновавшуюся толпу из сотни или более лиц, которые с непостижимой быстротой вертелись, производя какие-то странные движения.

Вдруг все это исчезло.

— Воду! Воду! — кричали объятые ужасом всадники.

— Воду? Что это значит? — спросил было господин де-Бирагосподин

— Молчите, если вы только дорожите своей жизнью! — быстро проговорил Жозеф Колет таким голосом, что молодой человек сразу же непроизвольно замолк, несмотря на всю свою храбрость.

Ураганы в тропических странах страшно сильны, но, к счастью, они непродолжительны. Иначе эти страны, так одаренные природой, были бы совершенно необитаемы.

Несколько минут спустя буря совершенно прекратилась: на небе появилась луна и осветила все вокруг своим дрожащим светом. Между тем, всадники продолжали так же быстро скакать и к часу утра достигли, наконец, усадьбы Жозефа Колета, расположенной почти на полдороге между Порт-о-Пренсом и Леоганом.

В доме все уже спали. Не виднелось ни одного огня.

Метис спрыгнул с лошади и, взяв в свои руки все еще бесчувственную сестру, проговорил, обращаясь к молодому человеку:

— Следуйте за мной, господин де-Бираг!

— К вашим услугам, милостивый государь!

Они прошли в комнату, где метис, положив свою сестру на диван, зажег свечи. Потом, обращаясь к господин де-Бирагу, который все еще стоял, скрестив руки, надменно проговорил:

— Ожидаю, милостивый государь, ваших объяснений, которые я потребовал от вас!

Молодой человек печально покачал головой.

— Милостивый государь, — начал он, — это объяснение должна дать только ваша сестра. Если же оно не удовлетворит вас, я всегда к вашим услугам!

Плантатор молча посмотрел на него, потом, повинуясь внезапному движению сердца, вдруг протянул руку со словами:

— Простите меня, друг мой! Но я так страдаю!

— И я так же, — отвечал растроганный господин де-Бираг крепко пожимая руку друга.

— Вы? — пробормотал Жозеф Колет с изумлением.

— Подождите, — мягко возразил молодой человек, — объяснения, в которых, я уверен, ваша сестра не откажет вам!

— Хорошо, я подожду. Еще раз простите меня мой друг!

С этими словами Жозеф Колет позвонил. Через несколько минут явилась негритянка.

— Цидализа, — обратился к ней плантатор, — вашей госпоже сделалось дурно от грозы: помогите ей, а когда она придет в чувство, доложите мне.

И, сделав знак господин де-Бирагу, плантатор перешел в соседнюю комнату, а молодая негритянка занялась своей госпожой.

4. Флореаль-Аполлон

Жозеф Колет и господин де-Бираг уже несколько минут сидели рядом друг с другом в комнате, куда они удалились. Всецело поглощенные своими мыслями, они не проронили еще ни одного слова, как вдруг дверь отворилась и в комнату вошел негр.