Кроатоан - [73]

— Не надо так пыжиться и краснеть, Динозавр, — нагло отвечает Логан. — Башка у тебя замусорилась после смерти пса. — Дерзкая ухмылка. — Я застукал этих двоих снаружи, они обсуждали, где копать могилу, — поясняет Логан для остальных. — Если Мудрый был прав, копать вам сегодня придется много.

— Что сообщил тебе Мудрый? — спрашивает Нико.

— Я получил письмо. Как и ты, правда? Я уверен, что вы все оказались тут из-за Мудрого. Это он решил собрать нас здесь.

Тяжелые вздохи Фатимы без перехода сменяются безутешным плачем.

— Логан, а как же остальные? Горилла? Филин? Жираф?..

Логан пожимает плечами:

— Не знаю.

— А… Паучиха?

Кармела отмечает, что Логан напрягся. Ответ приходит к нему как будто не сразу, он продиктован откуда-то издалека.

— Погибла. Большая Мать ее забрала.

— Хороши твои дела, Логан, — вклинивается Нико. — Продолжаешь забивать себе башку экопанком. Не знаю, кто отравил тебе мозг, или ты уже так и родился с ядом внутри, но мы с тобой знакомы много лет и пора бы уже нам поговорить по-взрослому, ясно?

— Ага… сучка Мудрого, — усмехается Логан. — Мудрый так и говорил: Нико — это ревнивая сучка. А мне, в отличие от тебя, давать не нравится. Я тусовался с Мудрым, вот только давал не я, а он.

Нико сохраняет спокойствие.

— Ну а теперь, когда мы обсудили нашу сексуальную жизнь, Логан, мы можем поговорить как взрослые? Или нам и дальше пережевывать твою инфантильную бредятину?

— Сучка, тебе ведь Стая всегда казалась игрой?

Нико Рейноса улыбается, на лице его не видно никакого раздражения.

— Именно так мне казалось, да и сейчас кажется: игра законченных олигофренов. Даже свечки в честь Франциска Ассизского выглядят серьезнее. Логан, Стая — только предлог, чтобы заголиться, покурить крэка, отмутузить кого-нибудь с другим цветом кожи и изнасиловать девчонку. И разумеется, чтобы вести дела с восточными группировками, которые гораздо хитрее вас. Стая, да, целая стая придурков. — Складки накрашенных губ Логана застыли в ухмылке. «Он просто ужасен, — морщится Кармела, — похож на эксгумированный труп». А Нико невозмутимо продолжает: — Ну а если говорить о серьезном, я скажу тебе, что я думаю. Мандель вызвал тебя, как и нас всех. Он знал, что должно произойти. Может быть, пока мы несколько лет верили, что он лежит в больнице, он занимался секретными разработками… Может быть, ошибка в лаборатории высвободила некий вирус, последствия чего должны были сказаться через два года, не знаю, я не биолог, но здесь у нас биологов двое. И вот я спрашиваю, Логан, рассказал ли тебе Мандель о том, что сейчас творится… А если ты что-то еще и понял, это будет уже высший балл.

Логан слушает с застывшей гримасой на лице. Потом поднимает свой пистолет и зажмуривает один глаз, чтобы точнее размозжить художнику голову. Но единственное, что стреляет в Нико, — это слова.

— Ты никогда в нее не верил. И вот она здесь. — Логан кашляет и косится на Фатиму. — Воды.

Девушка поспешно передает ему бутылку минералки. Логан жадно глотает. Вода стекает по его губам; взгляд в это время прикован к Нико и Дино. Опустошив бутылку до половины, Логан кидает ее обратно Фатиме.

— А попонятнее? — требует Нико.

— Большая Мать. — Логан утирает рот рукой. — Ты никогда в нее не верил. И вот она здесь. В этих телах. — Логан переводит пистолет на халат, стыдливо прикрывающий кошмарное зрелище в окне. — Я был одним из этих.

— Что за хрень? — не понимает Нико.

Кармела с ужасом смотрит, как напрягается палец на спусковом крючке. И реагирует мгновенно.

— Я тебе верю. — (Логан переводит взгляд на нее.) — Верю, ты был одним из них.

— Почему ты мне веришь?

Теперь уже все смотрят на Кармелу. Она смотрит только на Логана. Девушка заговорила не только чтобы помочь Нико: она чувствует, что парень не солгал.

— Потому что… это у тебя в глазах. Ты пережил что-то… чего мы не знаем.

— Что пережил?

— Кармела… — предупреждает Борха, но Логан взмахом руки заставляет его умолкнуть.

— Я не знаю, — признаётся девушка. — Не знаю, что это было. Только ты один можешь объяснить.

Логан больше не улыбается. Пистолет находит новую мишень — это Кармела.

— Ты мне нравишься, — объявляет он. Вытирает плечом пот со щеки и снова оборачивается к Нико. — Она мне верит. Она готова.

— Может быть, если ты попробуешь объяснить это более тупым… — предлагает художник.

— Нико, Большая Мать существует. Даже Мудрый не верил в нее до конца: он говорил, что природа — это никто, никакая не богиня, а только набор правил. Но в своем письме он передо мной извинился. «Логан, теперь я тебе верю, — писал Мудрый. — Большая Мать — это богиня для всех. И она будет мстить». Большая Мать поймала меня по пути сюда. Мы проделали многокилометровый путь.

— Ты… шел… вместе с ними? — Нико больше не улыбается.

— В последних рядах. Мы с Паучихой. Помимо воли.

«Их накрыло… а потом они пришли в себя?» Кармеле в такое не верится. Сейчас ее любопытство куда сильнее ее страха.

— Что ты чувствовал? — спрашивает этолог.

— Это было грандиозно, — рассказывает Логан. Но по мере того, как парень говорит, Кармела убеждается, что он и сам ничего не знает. Просто еще один мальчишка, запутавшийся, цепляющийся за свои инфантильные фантазии.