Кроатоан - [56]

На жесткий диск ноутбука загружены файлы, которые передал ему Вассенир при назначении миссии, и кое-какие еще — их Ларедо получил позже.

Скопище инструкций по «предотвращению максимального риска», «мерам специального вмешательства», «алгоритмам принятия решений в критический период» и другие подобные благоглупости. Ларедо начинает поиск со слов «Лимит Б». К его великому сожалению, рядом нет никого, кто знал бы пароль для файлов, которые он отобрал у Кармелы Гарсес, но Ларедо надеется найти отсылки к «Лимиту Б» в секретных документах об операции, до которых он так и не добрался.

Все, что угодно, — пока не стало слишком поздно.

— Понятно же, вам очень желательно, чтобы решение нашлось, — подзуживает Мавр.

— Не понял? — Ларедо вытягивает шею и находит в дрожащем свете кабины немигающий взгляд наемника.

— Если мы все поверим, что решение существует, мы все так и останемся здесь прикрывать ваш зад.

— Это верно, — соглашается Ларедо, которого годы официальных бесед закалили в искусстве полемики. — Я и не скрываю: вы мне нужны. Но только до определенной степени, Мавр. Как ты и сказал, это атомная бомба в руках у троглодитов. Все ваше оружие, вся выучка элитной группы ни хрена не будет стоить, если… если мы впадем в такой вот транс, как те, что были в самолете. А с другой стороны…

Бюст поднимает руку. У нее этот жест смотрится дико, как будто генерал просит у рядового разрешения выйти в сортир.

— Все дело в чертовой эпидемии, и он уже заразился, — объясняет она тоном учительницы.

— Мы не знаем, что это такое… — возражает Лопе, но Бюст пресекает протесты на корню.

— Мать твою, да что еще это может быть? Вы все прошли тренировки по действиям в зараженной местности, а ты, Мавр, прошел в Ираке через реальные катастрофы. Новая букашка или старая букашка, подставная или замаскированная — все равно какая-то зверушка. С зоологией или без — все равно инфекция. И насколько я понимаю, единственный, у кого эта букашка прямо сейчас внутри, — это он. — Бюст кивает в сторону Ларедо.

— А ведь да, — вспоминает Де Сото. — В Торрехоне этот недоумок скинул защитный костюм внутри изоляционной кабины.

Ларедо ловит взгляды наемников. Косится и на экран: там появляется сообщение, но это не результат поиска, а всплывающее окошко с краткой новостью: «Восточная Австралия. Сидней пуст. Миллионы людей вместе с опоссумами собираются в круги вдоль дорог». Один из сегментов его мозга спрашивает, что такое опоссум. Со школы Ларедо этого не помнит.

А поиск между тем выдает: «Результатов не найдено».

— Что ты предлагаешь? — интересуется Оливер у трибунала, состоящего из одного-единственного Де Сото. Но отвечает не Де Сото, а Бюст:

— Выкинем его. Может быть, он нас уже заразил, а может быть, и нет. Мы ничего не потеряем.

Вначале Ларедо не верит, что Бюст способна произнести свое предложение таким будничным тоном. Де Сото, а вслед за ним и Оливер надевают перчатки.

— О’кей, — говорит Де Сото, нависая над Ларедо.

— Так-так-так… — Лопе поднимает руку. — Вы чего-то больно прыткие. Кто в этой группе решения принимает?

— Все уже решено. — Де Сото тянет пятерню вперед, точно мясницкий крюк, расстегивает ремень на животе Ларедо, хватает начальника за локоть и легко отрывает от сиденья. Левой рукой он отбирает у Ларедо ноутбук.

— А я говорю, оставь его! — Лопе тоже поднялся с места.

Мужчины примерно одного роста, как башни замка, Ларедо стоит между ними как свергнутый король. Кулак Де Сото молниеносен, столь же молниеносна и реакция Лопе, который отклоняется в сторону и наносит встречный удар в челюсть. Де Сото закрывается в боксерскую стойку, выставив руки перед собой; Лопе делает то же самое. Ларедо валится на свое сиденье; в этот момент слышится щелчок.

Как будто Оливер — фотограф, попросивший сказать «сы-ы-ыр». В мгновение ока все замирают на своих местах, а Оливер поднимает свою H&K — в тусклом свете кабины она такая черная, что, кажется, заряжена обоймой мрака.

— Спокойно, Упрямец.

— Вы глупость задумали, — предупреждает Лопе.

— Да мы же, приятель, и так в безумном мире. — Не выпуская ноутбук из руки, Де Сото хватает Ларедо за рубашку, вскидывает на спину и тащит к дверце вертолета. Ларедо перебирает ногами на закорках у великана, они проходят мимо Бюст, которая почти не обращает на них внимания, и вот Ларедо оказывается перед иллюминатором, за которым только облака и воздух. — Не знаю, умеешь ли ты летать, приятель. Потом расскажешь.

У Ларедо пересыхает во рту, когда Де Сото начинает возиться с запорами дверцы. Работа не очень спорится, потому что на Де Сото перчатки, правой рукой он держит Ларедо, а левой еще и прижимает к себе ноутбук. Ночь снаружи цвета пустой глазницы в черепе.

— Если убьете меня — это вас не спасет, — обессиленно бормочет Ларедо, упираясь взглядом в квадратную голову здоровяка.

— Тогда скажи, что нас спасет.

— Я не знаю.

— Ты и спаси.

Ларедо начинает догадываться, что с ним сейчас происходит. Они его допрашивают. Возможно, Лопе тоже принимает участие в постановке. Но это уже не имеет значения. Ларедо не мутузил талибов в Афганистане и не пытал иракцев в тюрьме Абу-Грейб, но он тоже знает, когда мужчине приходит время умирать.