Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда - [111]

Все последующее столетие было заполнено гражданскими войнами и смутами, которые изрядно проредили население и завершились установлением диктатуры. А также перераспределением богатств в пользу победителей.

Гай Юлий Цезарь, за которым стояли солдаты, требовавшие земли, был вынужден нарушить закон и лично наделял солдат землей на завоеванных территориях. Иначе Цезарь поступить не мог — на него давила армия. Сенат признал действия Цезаря незаконными. Иначе сенат поступить не мог — на него давил закон.

И в конце концов Рубикон был перейден… Цезарь колебался долго. Но история подтолкнула его в спину.

Историк-антиковед профессор С. Утченко пишет: «Разворот событий неизбежно, неотвратимо вел к гражданской войне. Очевидно, был прав Цицерон, объяснявший неудачу своих проектов мирного решения конфликта тем, что как на одной, так и на другой стороне было много влиятельных людей — явных сторонников войны… Гражданская война началась. Кто же, однако, ее начал, кто был ее инициатором: Помпей с сенатом или Цезарь? Дать однозначный ответ на такой вопрос, причем ответ не формальный, но по существу, отнюдь не просто… Войны хотела и та и другая сторона, причем к этому справедливому высказыванию можно сделать следующее дополнение: не только хотела, но и начала войну, как это часто бывает, тоже и та и другая сторона. И хотя до сих пор речь шла то о Помпее, то о Цезаре, то о Катоне, на самом же деле вовсе уже не люди управляли событиями, а наоборот, бурно нараставшие события управляли и распоряжались людьми».

Шла волна, справиться с которой не был в силах никто. Разве отдельные люди-капли могли ей противостоять? Хитросплетение людей и событий, личных трагедий и взлетов, реки крови и ручьи слез заворачивались в едином водовороте.

Наряду с Помпеем и Катоном одним из главных борцов за уходящую Республику был Цицерон. Как поэтично пишет историк Т. Бобровникова, «Цицерон любил республиканский Рим с его Форумом — любил страстно, безудержно, как живое существо. Однажды он признался другу, что любит Рим, как мать единственного сына… В течение 450 лет в Риме была Республика, то есть строй, при котором… власть распределялась между народным собранием, сенатом и высшими магистратами — должностными лицами, ежегодно переизбираемыми народом. На место Республики Цезарь поставил единовластие».

Причем, что любопытно, цезаризм, пришедший на смену Республике, долгое время рядился в республиканскую тогу. Диктатор не распустил сенат, по-прежнему созывались народные собрания, работали магистраты. Форма осталась прежней. Суть поменялась. Исчезло разделение властей, Цезарь захватил все важнейшие посты на всю жизнь, повсюду рассадил своих людей, взял под контроль религиозную власть; будучи цензором, он полностью контролировал сенат, а имея полномочия трибуна, мог наложить вето на любой законопроект. Ну и, наконец, он был верховным главнокомандующим. Кроме того, Цезарь вносил свои кандидатуры на выборные должности с помощью таких, например, записок, отправляемых в избирательные участки: «Предлагаю вашему вниманию такого-то, чтобы по вашему выбору он получил искомую должность».

Бобровникова приводит слова Тацита: «Рим опустел. Одни убиты, другие далеко… В родовые дома аристократов вселялись пропащие люди, из особняков какие-то личности вытаскивали мебель и ковры, ежедневно на аукционе с молотка продавали фамильные драгоценности. Я потерял столько самых дорогих мне людей — одних вырвала смерть, других разметало бегство… Я живу среди кораблекрушения, среди грабежа их имущества… среди непроглядного мрака и развалин Республики».

Ко времени воцарения Цезаря Рим в результате гражданской смуты опустел наполовину: его население сократилось и вместо 320 тысяч стало составлять 150. Но этого социальной системе показалось мало, напряжение было сброшено не до конца. И война продолжилась. Она полыхала в Испании, в Африке, на Балканах. Она полыхала и после смерти Цезаря — долгих 14 лет.

Против наступающей диктатуры и во имя идеалов Республики с переменным успехом бились тысячи людей. В ожидании наступающего с войсками на Рим Антония Цицерон собрал целое ополчение. «Цицерон поднял настоящую народную войну против тирана. Энтузиазм был такой, какого и вообразить себе было невозможно несколько лет назад. Молодежь становилась в очередь, записываясь добровольцами. Поставщики не брали денег за доставленные припасы, оружейники Рима работали даром, общины вносили пожертвования, марруцинские горцы объявили, что будут считать бесчестными тех, кто не пойдет на защиту свободы», — пишет Бобровникова.

Но они так ничего и не смогли сделать — система требовала единовластия. И пока оно не пришло, кровь продолжала литься. Это единовластие не было страшным. Император Август даже не называл себя императором. Он пошел по стопам Цезаря, сохранив все атрибуты Республики, включая сенат. Но это была уже не Республика.

Будущий император Август тоже любил непримиримого республиканца Цицерона. Но убил его руками Антония. А потом убил и Антония. А потом, будучи старым, однажды заметил, как его внук читает книгу Цицерона. Увидев деда и зная историю, мальчик испугался и хотел спрятать свиток за спину. Но Август забрал у него запретное чтиво, прочел имя Цицерона, тяжело вздохнул и сказал: «Он был хороший человек и очень любил свою родину».