Кризис жанра - [55]

Агеева сидела в гостиной, смотрела по телевизору американскую комедию с Джимом Керри и плакала. Подкравшись, я зажала ей рот рукой, чтобы не было воплей.

— Спокойно, это я, Евгения Максимовна. — Агеева дернулась, замычала и потеряла сознание. Я проверила дыхание, пульс. Что ж, чертовски правдоподобно. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог так сымитировать обморок. Пара шлепков по щекам быстро привели ее в чувство.

— Зачем вы это сделали? — вскрикнула Агеева, сообразив, кто перед ней. — Я чуть богу душу не отдала!

— Я опасалась, что за входом могут следить, поэтому прошла с тыла, — ответила я, осторожно выглядывая в окно.

— Вы считаете, что убийцы уже здесь? — с ужасом в глазах спросила Агеева.

— Да, считаю, что они поджидали моего приезда, чтобы устранить меня, — ответила я. — Что, Алиса Юрьевна, вы думаете по этому поводу?

— Думаю, это ужасно, — ответила Агеева с удивленным видом, — что тут еще можно думать?

— Не знаю, — пожала плечами я. — У меня подозреваемых больше не осталось. Все мертвы. Хотя, знаете, есть один человек, которому все эти смерти на руку.

— И кто же он? — спросила Агеева, бледнея.

— Вы, — бросила я и отошла от окна. — Вам выгодно усыновить Александра, и чтобы родственники-негодяи не мешали вам. Ведь у Ивана Глебовича были большие связи. Он тормозил вам оформление документов, хотел сам усыновить Александра, и ему бы это удалось. Его родственнички тоже не промах. Пользуясь связями Ивана Глебовича, они также могли добиться усыновления, поэтому пришлось уничтожать всех.

— Да что вы такое говорите! — открыла рот Агеева. — Я вас сама наняла защищать Сашу, а вы такое…

— Но дело в том, что на Сашу никто не покушался, — ядовито ответила я. — Как мухи мерли его родственники, и меня пытались устранить.

— А в кафе, помните? — Агеева посмотрела на меня с надеждой. — Его же хотели отравить.

— Это не так, — сказала я твердо, — хотели отравить дочь Ивана Глебовича.

Агеева в нервном состоянии вскочила и забегала по комнате, повторяя:

— Да как вы смеете! Да как у вас язык поворачивается!

— Есть еще вероятность, что Всеволод после смерти жены женился повторно, но об этом никто не знал, он мог зарегистрировать церковный брак в какой-нибудь деревенской церкви. А теперь его наследник хочет получить законное наследство, — произнесла я спокойно.

— Вот-вот. Это, наверно, так и есть! — воскликнула Агеева, обрадовавшись.

— Но эта версия имеет два существенных недостатка, — охладила я ее пыл. — Во-первых, этот наследник устранил бы самого Александра. Других убивать не обязательно. Он и так по закону — наследник первой очереди. Во-вторых, чтобы проверить данную версию, пришлось бы ехать в Бразилию и проверять приходские книги всех деревенских церквей вокруг Рио. Все факты говорят, что только вам выгодна смерть Корноуховых. Лучше остановитесь сейчас, признайтесь, кого вы наняли, иначе и вас тоже устранят. Они ребята умелые, я уже успела в этом убедиться. Кокнут вас, оформят усыновление, и никто не подкопается.

— Говорю же, я к этому не причастна! — заорала Агеева, потеряв над собой контроль. — Вы ошибаетесь. Кто-то другой совершил все эти преступления!

— Что, у вас есть какие-нибудь подозрения? — продолжала давить я. Было ощущение, что сейчас Алиса Юрьевна не выдержит и признается в том, что скрывала от меня до сих пор.

— Если я вам скажу, то обещаете молчать? — спросила Агеева, глядя мне в глаза. — Этот человек не виноват, потому что не отдает отчета своим действиям.

— Что вы мне хотите сказать? — не поняла я. — Вы знаете убийцу?

— Да, — кивнула она печально, — но обещайте, что не расскажете никому.

— Обещаю, — бросила я, гадая, какую новую ложь начнет городить сейчас Агеева.

— Это Александр, он всех убивает, — с серьезным видом сказала она. — Вот почему я не хотела жить с ним в одном доме. Я боялась, что он и меня пристукнет.

— Да что за бред! — не выдержала я. — Умственно отсталый парень нанял банду профессиональных убийц?

— Не такой он уж и отсталый, — в очередной раз повторила Агеева характеристику Александра, которую я уже слышала из уст Рашида. — Иногда мне кажется, что он вообще нормальный, только напускает на себя. Может быть, у него какое-то раздвоение личности? Я не знаю. Один раз он на моих глазах включил компьютер моего мужа, нашел в файлах игру и стал играть. Когда я спросила, как он это сделал, Саша ответил, что ему мама показывала, когда у них еще был компьютер. В другой раз Александр по телефону на мое имя заказал тренажер для ягодиц.

— И поэтому вы сразу поняли, что он убийца, — иронично заметила я.

— Нет. После случая в кафе, когда погибла Катерина, я обнаружила в кармане у Александра пузырек. Он заявил, что пузырек ему дала фея, будто в нем вещество, от которого Катя отправилась в лучший мир. Мне сразу вспомнился наш с ним разговор еще до смерти Ирины. Он тогда говорил, что его мать пьет, стала страшной и злой, но после смерти, когда попадет на небо, она станет опять красивой. Так показывали по телевизору. Потом, после смерти матери, он сказал, что вот, мама Ира теперь на небе и скоро он к ней отправится. А я ему говорю: «А как же мы, ты что, всех нас бросишь? Мы будем плакать, даже Иван». Он с серьезным видом подумал и заявил, что возьмет всех с собой. Вспомнив его слова и то, что он был влюблен в Катю, я отнесла пузырек своей знакомой судмедэксперту. Она проверила и сказала, что в пузырьке — курарин.