Кризис самоопределения - [33]
– Я – это Сэмми, – проговорила Винни. – А почему не “Я – это Латифа”? Где хештег для моей Латифы?
Консультантка бесприютно завозилась на своем стуле, но промолчала.
– Я ничего не имею против Сэмми, против этой женщины, или мужчины, или кто она там, но что-то не вижу я значков в честь моей Латифы. Ни тебе полицейских пресс-конференций, ни тебе мэр Лондона транспарант не вывешивает.
Винни явно не собиралась завязывать с этой темой. Ну, это ее консультация. У нее осталось-то всего двадцать минут.
– Я уверена, что семья Сэмми горюет в точности как вы, Винни, – осторожно произнесла консультантка. – Вам лучше сосредоточиться на своем горе, а не на чьей-то еще трагедии.
– Латифа сообщала полиции, что у нас в квартале небезопасно, – сказала Винни, принимаясь плакать. – Она им говорила, что тут любым коридором заправляют орды отморозков. Но у них не хватает сотрудников, сказали ей. У них не хватает легавых, чтобы даже заглянуть к нам в квартал, какое там разобраться с пацанами, которые держат весь район в страхе. Латифы домогались постоянно, потому что она не хотела с ними ходить. Не хотела быть их девкой. Один такой бандит отметелил ее – за то, что она ему не дала.
– Я знаю, Винни…
– Не знаете вы! Простите, нет. Вы не черная и не живете там, где легавые уже не удосуживаются даже шмон навести. Вы небось если б пришли в полицию избитая – белая женщина из хорошего дома, избитая черным мужчиной, – у них бы сотрудников хватило.
– Винни, это все горе. Гнев вам не помощник.
– Но теперь-то у них сотрудники нашлись, а? Вон по телику сказали, что все сделают, лишь бы восстановить справедливость для того Сэмми-петушка.
– Винни! Боюсь, такое говорить нельзя, даже если вы горюете.
– Простите, – сказала Винни, обливаясь слезами. – Не знаю я этого Сэмми и никакого неуважения никому не хочу. Но моя Латифа даже у себя дома не была сохранная, по своему коридору пройти не могла, и правильно, потому что кто-то из тех отморозков хотел потрахаться и пустить ее по кругу со своими дружками, а потом прикончил, когда она стала отбиваться. Еще одна убитая. Еще одна убитая чернокожая, и никаких мне хештегов ЯЭтоЛатифа.
21. Промысловый Флот
– Малика, красотуля, не зайдете ли вы ко мне в кабинет? Будьте заинькой.
Лучше б вообще-то не позволять ему с ней разговаривать вот так. Из уст большинства мужчин это звучало бы совершенно неприлично и чудовищно покровительственно. Каковым, собственно, и было. Но Джулиану как-то удалось придать этому некий пост-иронический оттенок. Словно они с ним врубаются в один и тот же анекдот. Восстают против удушающих оков ПК-полиции веселья. Как эстрадные комики, которым спускают с рук сексистские шуточки, если добавить к ним щепотку иронии. Если превратить ее в шутку над шуткой – и тебе рыбку съесть, и на мель не сесть. Просто у Джулиана была вот эта привольная, врожденная уверенность в себе. Малика понимала, что не вполне она врожденная: нелишняя в этом деле и школа, где вот такую непринужденно благовоспитанную самоуверенность вводили в организм вместе с утренней кашей. Однако Малика знавала прорву пафосных мальчиков в Оксфорде и считала их обсосами. Из породы Трепа Игрива, все они. Джулиан – совсем другой уровень. Голос и манеры у него настолько чарующе снобские и самоуничижительно заносчивые, что Хью Грант по сравнению с ним – Дженет Стрит-Портер[61]. Малике это нравилось. С ним гораздо веселее, чем с большинством начальников. И он в хорошей форме к тому же.
– У меня к вам загадка, – сказал Джулиан, закрыв за ними дверь.
Он выдал ей страничку из своего блокнота, на которой написал #ЯЭтоЛатифа.
– Кто такая Латифа? – спросила Малика.
– Вы.
– Я?
– Вы – и я тоже. Все мы. Такой у этого хештега смысл.
– Да, но кто мы на самом деле? То есть, она кто?
– Именно. Умничка! Кто она? Никто о ней не слышал. Но ее до смерти избил на лестничной клетке в занюханном муниципальном жилом доме какой-то случайный отморозок, потому что она отказалась ему отсасывать, чтобы он записал это на видео и поделился со своими дружками, а мать девушки считает, что всем плевать.
Малика заколотила этот хештег в Твиттер.
– Ее мать права. Всем и впрямь плевать. Всего двенадцать ретвитов.
– Точно, – едва ли не мечтательно отозвался Джулиан. – Поразительное дело, что способен выловить Промысловый Флот. В смысле, как они, к чертям, это выудили? Мне б терпения не хватило.
Он смотрел на Малику эдак загадочно, словно ждал ее отклика.
– Промысловый флот? – спросила она.
– Да. Наш Промысловый Флот.
Опять этот косой взгляд. Весь из себя такой гадкий мальчишка. Поразительно, как ему это удается до сих пор – в его-то пятьдесят с лишним.
– Ну хорошо, – проговорила она, пытаясь пошутить. – Клюю на наживку. Что это за наш Промысловый Флот?
– Расскажу, если поужинаете со мной.
Такого она не ожидала. В чем, конечно, отчасти и состояла его уловка. Малика выдержала паузу, обдумывая свой ответ.
– А это вот не домогательски ли чуточку, Джулиан? Вы мой начальник, я на тридцать лет моложе вас. Такое вообще теперь бывает? Я думала, время ушло. – Она предполагала, что это заставит его задуматься хоть чуть-чуть. Но он всего лишь рассмеялся.
24 февраля 1920 года в Берлине рождаются два младенца, которым суждено стать братьями. В тот же день в Мюнхене создана Национал-социалистическая партия.Пауль и Отто неразлучны и оба похожи на своих еврейских родителей, хотя совсем не похожи друг на друга. Они и не догадываются, что один из них приемыш, — более того, не еврей. Их отец играет по джазовым клубам, мать лечит больных, жизнь в Германии, еле приходящей в себя после Великой войны, потихоньку налаживается. Братья вместе растут, вместе дружат с одной девочкой, вместе влюбляются в другую.
Бен Элтон — прозаик, сценарист и комедиограф, один из наиболее популярных современных английских писателей, автор сценариев таких знаменитых комедийных сериалов, как «Мистер Бин» (Mister Bean), «Блэкаддер» (Blackadder) и «Тонкая голубая линия» (The Thin Blue Line). Каждая его книга — бестселлер. Романы «Попкорн» (Popcorn, 1996) и «Непостижимый» (Inconceivable, 1999) разошлись миллионными тиражами, «Звонок из прошлого» (Blast from the Past 1998) принес Бену Элтону славу «короля смеха и интриги», а «Смерть за стеклом» (Dead Famous, 2001) был назван критиками «бриллиантом юмора».
1 июня 1914 года. Хью Стэнтон – отставной спецназовец и знаменитый авантюрист, самый одинокий человек на свете. Те, кого он знал и любил, еще не родились. Возможно, теперь не родятся вообще. Только Стэнтон знает, что грядет большая страшная война, коллективное самоубийственное безумие, которое разрушит европейскую цивилизацию и ввергнет в страдания миллионы людей. Двадцатый век станет веком Великой войны, унесшей десятки миллионов жизней. И лишь Стэнтон понимает это, ведь для него нынешний век уже история. Он прибыл из будущего – перепрыгнул с одного временного витка на другой, воспользовавшись посланием сэра Исаака Ньютона, которое тот завещал вскрыть через столетия после своей кончины.У Хью Стэнтона есть миссия.
Десятый роман Бена Элтона — историческая драма, детектив и романтическая история. Следователь Дуглас Кингсли за отказ идти воевать на Первой мировой попадает в тюрьму. Там его, лондонского полицейского, ждет неминуемая смерть. Однако его похищает британская разведслужба, чтобы отправить во Фландрию, но не воевать, а расследовать убийство офицера — родовитого аристократа и знаменитого поэта. Вскоре он понимает, что и улики, и свидетели исчезают в кровавой круговерти войны. Да и сам он практически исчез — живет под чужим именем, жене сообщили, что он погиб.
Злой и остроумный сатирик Бен Элтон поместил свой экологический апокалипсис в не слишком далекое будущее, однако Земля уже доведена до плачевного состояния: льды остались лишь на полюсах, дожди только кислотные, океанская вода — жидкая грязь, солнце обжигает до образования раковых опухолей. Люди пытаются выжить. Везде стоят фильтры света и воздуха, применяются спецкостюмы, спецзонты и т. п. Однако конец света страшит далеко не всех. Некоторым, наоборот, он необычайно выгоден, особенно тем, кто производит и продает индивидуальные герметичные биосферы под названием „Эдем“, где можно жить неопределенно долго, после того как „крысы покинут корабль“.
Эдвард Ньюсон выделяется среди прочих сотрудников Скотленд-Ярда не только ярко-рыжей шевелюрой и мягкими манерами. Ему 33 года, а он уже старший инспектор. Но у него есть две проблемы: серия абсурдных на первый взгляд, но тщательно спланированных убийств, которую он расследует, и красавица сержант Наташа Уилки, в которую он давно и безнадежно влюблен. В попытке отвлечься инспектор регистрируется на сайте поиска одноклассников и приходит на встречу Выпускников'86. Но вместо милой ностальгии под музычку «новой волны» вечеринка вскрывает множество былых нарывов — и оказывается напрямую связана и с расследованием, и с Наташей.Британец Бен Элтон не первый раз блистательно обыгрывает темы «английских чудачеств» и музыки «золотой эры» британского рока (он — один их создателей «Мистера Бина», а мюзикл по его либретто — «We will rock you» шел и в Москве)
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.