Кризис либерализма - [8]

Отсюда и вопрос: почему же социализм потерпел теперь крушение? А потерпел он крушение в конечном счете только вследствие своей собственной природы. Он лопнул. Социализм рухнул как карточный домик или как обваливается вдруг сгнивший дом. Когда Михаил Горбачев начал обосновывать необходимость реформ, то первое его заключение касалось того, что реальный коммунизм превратился в неподвижную систему, блокирующую и парализующую саму себя. Коммунизм потерял способность к обновлению. Аналитические исследования, в которых советские ученые вскрывали ошибки и недостатки системы и давали предложения по ее исцелению, не могли помочь делу, потому что система была против изменений. Так она была устроена. Она не была способна учиться и извлекать уроки из опыта. Сколь бы насущным ни было верное понимание ситуации, оно не имело уже практических последствий. Этот факт должен был бы вызвать у нас самый жгучий интерес, потому что может случиться, что не только коммунистическая, но и наша либеральная система окажется в таком же состоянии.

Михаил Горбачев обращал также внимание на то, что самой глубокой причиной того жалкого состояния, до которого дошел социализм, является кризис морального сознания. Признание, которое само по себе весьма примечательно, если вспомнить, что согласно марксизму в обществе должны господствовать социально-экономические факторы, а не мораль, которой отводилась лишь роль слабого рефлекса на обстоятельства.

Впрочем, именно этот вопрос показывает, в какой значительной мере вульгарно-материалистическое мышление получило распространение также и на Западе. Ведь для нас мораль тоже перестала быть чем-либо иным, как рефлексом на социальные условия. Когда у нас задумываются над причинами определенных явлений, сомнительных в моральном отношении, то интересуются прежде всего именно социальными причинами. Причину находят как правило, - точно так же, как марксисты - в неудовлетворительных социальных условиях. Так, например, после покушений, направленных против иностранцев в Германии, единодушное мнение сводилось к тому, что молодых людей, совершивших эти акты насилия, побудили к этому лишь невыносимые социальные условия. Однако, как выяснилось позднее, к большинству этих молодых людей данное обстоятельство не имеет отношения, они происходят из сравнительно зажиточной среды немецкого бюргерства.

Но тогда тем более важно понять, что и Горбачев вразрез со всем социалистическим учением пришел к выводу, что решающей причиной гибели реального социализма был упадок морали. Он имел в виду при этом то обстоятельство, что исчез дух личной ответственности, готовности взять на себя ответственность и риск за принятые решения.

Сюда же относятся жалобы Горбачева на упадок трудовой морали, на преступность, достигшую невероятных размеров, на распространение в стране такой повсеместной эпидемии как алкоголизм. Социализм потерпел крушение, потому что, несмотря на осознание роли морального фактора, являющегося причиной также и экономической неэффективности, сама система уже не располагала средствами, чтобы противостоять упадку морали или преодолеть его.

Мы знаем ныне, какие духовные силы надобны даже для того только, чтобы выявить сам факт распада морали и дать ему оценку. Противостоять моральному разложению можно было, обратившись к русскому национальному самосознанию или напоминая о великой всемирно-исторической миссии Советского Союза, других духовных сил для такого противодействия не было. Во всяком случае, в идею социализма, призванного спасти мир, советские люди давно уже не верили.

Россия еще очень далека сегодня от решения проблем, доставшихся ей в наследство от потерпевшего крушение социализма. Будет ли создана в России демократия, как на Западе, и либеральная рыночная экономика, пока это только надежда или мечта. Есть опасение, что тут мы снова можем допустить ту же ошибку, что и прежде.

Почему мы так существенно ошиблись раньше в оценке жизнеспособности социализма? Почему мы жили такими представлениями о социалистических странах, которые больше соответствовали нашим желаниям, чем реальности? Одну из важнейших причин этого мы можем сегодня назвать: потому что западные социологи и политологи полностью утратили историческое сознание. Тем самым ими была потеряна способность к пониманию мощных сил, двигающих в конечном счете историю и определяющих судьбу народов и общественных систем, их выживание или гибель.

Не страдаем ли мы от той же близорукости и в отношении ФРГ, а именно от фантастической веры в то, будто можно постичь судьбы общественных систем, наций, культур и народов, пользуясь одними лишь социологическими категориями.

Ситуация в России удивительным образом напоминает положение в Германии эпохи Веймара, тогдашний кризис демократии. Аналогий и совпадений немало, вплоть до того, что в случае провала либеральных реформ, планов создания правового государства России угрожает гибельный альянс бывших коммунистов с новыми националистами, то есть своего рода национал-социализм.

Процессы, развивающиеся в России, касаются нас, немцев, самым непосредственным образом. Однако мы столь глубоко заняты проектом "Европы", что не способны постичь в достаточной мере, какое судьбоносное значение имеет для нас ход событий в России. Осознав это, мы отнеслись бы к происходящему в России с совершенно другим пониманием. Наш интерес к событиям в России и участие в них были бы совершенно иными. У нас появился уникальный шанс - возобновить духовный и культурный диалог между русскими и немцами, который в прошлом был исключительно плодотворным и привел к образованию определенной духовной общности. При всей важности инвестиций в российскую экономику для будущего страны эти инвестиции не принесут пользы, если одновременно нами не будут сделаны также духовные инвестиции в создание новой России.