Кризис либерализма - [2]
Права и свободы личности - главное для либерализма. Политическую философию либерализма определяет принцип свободы - тоже, вроде бы, известно. Однако не работают у нас эти принципы, потому что "мотор" слабый. Свободы и права - ничто, напоминает автор, если государство своей властью не защищает права индивида и его безопасность. И так в каждом вопросе: набор элементов нам известен, а сейф открыть не можем. А у Г.Рормозера есть этот самый "секретный код".
Вопрос об истине либерализм вообще снимает, этот вопрос деполитизируется, продолжает автор. Что истинно, это должен решать теперь каждый сам. Спорные вопросы решаются в суде или иным процедурным путем. Либеральное государство даже и не обязывает индивида признать истинность или правильность такого решения. Обязательно лишь его выполнение.
И тут снова не выдерживает душа консерватора: да разве можно все в нашей жизни отдавать на волю процедурного рассмотрения, полагаться на то, как решит большинство? На том и погибла Веймарская демократия, напоминает Г.Рормозер, что все вопросы, касающиеся ценностей, религии, нравственности отдавала на обсуждение, что решит большинство.
Так шаг за шагом вырисовывается формальный и довольно суровый, холодный характер либерализма. Либерализм покоится на правовом государстве, но социальное государство ему поперек горла. Проблема для России, с нашей социалистической традицией, одна из самых сложных: как совместить развитие свободного рынка с обеспечением социальной безопасности населения?
Диагноз автора книги безжалостен: абсолютная необходимость либерализма не подлежит сомнению, но сфера действия его ограничена. Либерализм функционирует успешно лишь в условиях нормального положения вещей и при достаточно высоком уровне благосостояния. Для преодоления же кризисных ситуаций, как в России, сил либерализма явно недостаточно.
В своих постоянных попытках ограничить власть, переконвертировав ее в право, либерализм не умеет в итоге употребить власть, когда этого требуют чрезвычайные обстоятельства. У него нет, по сути дела, политического мышления. С государством у него отношения лишь функциональные. Либерализм занят согласованием интересов, регулированием. Ставя условием достижение консенсуса общества по основным вопросам, либерализм не может, однако, внести собственного вклада в духовную, культурную основу этого консенсуса. А либеральный плюрализм ведь сам по себе общество сплотить не может, подчеркивает Г.Рормозер.
Да, либеральной демократии нет альтернативы, но либерализм нужно удержать от сползания в анархизм, укрепить его духовно и политически взаимодействием с консерватизмом. Политическое сознание переживает кризис, потому что оно лишено моральной идеи, которая бы легитимировала его. Политике нужны идеи, авторитет и этос. Таково вкратце кредо автора.
Наши больные российские вопросы - как соединить либеральную идею с национальной, либерализм - с христианством и возможно ли это вообще - находят именно в этой книге самое серьезное философское объяснение. Взаимодействие либерализма и консерватизма и составляет между тем сложнейшую проблему, особенно для нас, с нашей нетерпимостью. Между либеральной идеей и национальной, либерализмом и христианством не все ведь стыкуется. Вот в этих-то тонких "стыковках" между упомянутыми идеями, которые, казалось бы, противоположны и несовместимы, Гюнтер Рормозер как раз большой мастер.
Первым великим критиком либерализма автор считает Гегеля, ссылаясь, в частности, на его учение о нравственном государстве. Абсолютизация общества, противопоставляющего себя истории, государству и религии, ведет к упадку нравственности, что именно и имеет место, по убеждению Г.Рормозера, ныне в ФРГ, когда общество превратилось в абсолют, предоставив человека полностью лишь самому себе. Достижения свободы фактически оказываются упущены, нравственная и религиозная субстанция выдыхается. "Нравственное же государство", напоминает автор, имеет источник своей духовной силы в христианской общине и в сознании верующих.
Несовпадение индивидуального интереса с общим, проблема, которую пытался решить социализм, западным обществом тоже ведь не решена. Уроки кризиса западного либерализма, который зашел в тупик, захлебнувшись от высокомерия к консерваторам, для нас-то, кажется, могут быть особенно поучительны. Именно потому, что мы только в начале этого пути.
Гегемония либерализма привела к его вырождению в либертаризм, к абсолютизации индивидуализма, атомизации и фрагментаризации общества, что в свою очередь обусловило внутреннюю эрозию общества, его распад, "кризис культуры". Жизнь лишается иного смысла, кроме удовлетворения потребностей. Философией существования становится гедонизм.
Объявив себя единственно верной системой ценностей и заявив свои притязания на всеобщность, либерализм проявил неожиданным образом склонность к тоталитаризму, казалось бы, не свойственную ему - раздражение и нетерпимость к инакомыслию. И дело не только в том, что либерализм взял на себя совершенно непосильную задачу быть самому единственным духовным наставником и судьей. В тупике оказалась вдохновленная либеральной идеей вся эпоха Нового времени с ее упованием на рационализм и техницизм, с безоглядной верой в несокрушимую поступь прогресса. Прежние цели - удовлетворение потребностей человека - увели на ложные пути. Нужны новые, более высокие цели, наделенные духовным смыслом и способные воодушевить людей.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.