Кривое зеркало реальности. Сборник рассказов - [86]

— Это порох, что ли? — пробормотал ошеломлённый увиденным Уно. — Ты знаешь, Локо?

— Не знаю, — покачал головой так же, как и Уно, обомлевший сипах. — Похоже, но… слишком уж быстро всё сгорело. Больше походит на "жидкий огонь" из гор Шано-Линь. Порох не дал бы такой температуры, чтобы окованные железом толстые дубовые ворота сгорели с такой быстротой.

А Кай Лен, расшвыряв трёх стражниц, спешивших к нему, быстро шагал по внутреннему двору, бдительно косясь по сторонам. Вот он остановился посреди двора, откинул капюшон и негромко произнёс:

— Алькира, обманом и предательством ты захватила этот трон и это королевство. Но пришло время возмездия. Время, которого так ждал наш принц. Я вызываю тебя, Алькира! Сразись со мной за него и пади от моей руки. Если не выйдешь сейчас ко мне… ты меня знаешь — я сожгу весь Дворец и тебя с твоими жалкими прихвостнями вместе с ним!

— Кто ты, дерзкий, возомнивший о себе слабак?! — раздалось в ответ из окна второго поверха.

— Моё имя Кай Лен, — произнёс наёмник, и моментально воцарилась тяжёлая зловещая тишина. — Ты знаешь его, Алькира. Знаешь обо мне многое. Поэтому выходи и прими честный бой, иначе сгоришь заживо вместе со своими закованными в броню воительницами.

— Храбрее и умелее моей гвардии нет ни в этом королевстве, ни во всём мире никого, и ты, жалкий выскочка, сейчас в этом убедишься… — прозвучал над двором звучный глубокий голос королевы, и в тот же миг все двери — и явные, и потайные — распахнулись, и где-то в глубине зданий Дворца прозвенела короткая визгливая трель, а вслед за ней из дверей высыпали закованные в доспехи, грозные и блистающие, воительницы.

Стремительными ручьями они вылились из зданий Дворца, звеня металлом и бряцая подкованными сапогами, блистая клинками обнажённых мечей и мерцая матовым серебром овальных щитов; они растеклись, окружая наёмника, выстраиваясь кольцом вокруг него, смыкая ряды, выставляя мечи и копья, и вот уже не стая прелестных женских фигурок против него, а грозная стальная стена, ощетинившаяся лезвиями и наконечниками, как иглами.

Сложив руки на груди, насмешливо улыбаясь, Кай Лен, прищурив глаза от блеска, разглядывал это великолепие. Хороши… Ой как хороши! Строй держат ровно, не шелохнутся, не шевельнутся, не бросаются очертя голову в атаку, стоят, укрывшись за щитами, только глаза грозно и сердито блестят из-под налобников шлемов да тихое сопение раздаётся… Сколько их здесь? Точно не сосчитать. Больше сотни, пожалуй, наберётся. Может, даже две. Две сотни ладных подтянутых девчонок, которых можно было бы назвать прекрасными спутницами жизни, добрыми будущими матерями… если забыть, что они сотворили в отказавшихся присягнуть на верность королеве городах. Садизм и жестокость — вот то, что занимает их сердца. И ещё, пожалуй, желание отомстить, показать себя перед сиволапым мужичьём. Наёмник помнил, как в один такой догорающий город он въехал с парой десятков своих людей, там как раз пировала эта самая "гвардия". Как вороны они глумились над мертвецами, подвергая их тела, уже мёртвые, оставленные гордым духом, невероятно жестоким и бессмысленным пыткам. Это было страшное зрелище… Настолько ужасное, что даже наёмник, прошедший не одно горнило войны, выжегший в своей очерствевшей, огрубевшей душе малейшие нотки сострадания и жалости… даже он после этого стал вскрикивать во сне.

— Ну что, жалкий глупец, убедился? — голос королевы уже раздавался со ступеней, которые вели ко входу во Дворец.

— В чём, прекрасная Алькира? — уточнил, улыбаясь, Кай Лен.

— В том, что право решать, кто умрёт, а кто останется жить, в этом королевстве, а скоро и во всём мире, всегда будет моим! — холодно произнесла Алькира, глядя на наёмника. — А не чьим-либо ещё… Сегодня умрёшь ты… глупый наёмник, осмелившийся… даже не покуситься на мою жизнь — нет! — а просто осквернить моё гордое имя своим гнусным блеяньем и мычанием! На что ты надеялся?! Убийца! — вскричала она, потрясая руками и заливаясь хохотом, а вслед за королевой смеялась и хохотала довольно её гвардия, не спускавшая глаз с наёмника.

Но их веселье резко прекратилось, когда над двором и над сомкнутыми, жмущимися друг к другу рядами воительниц прокатился тихий и спокойный смех Кай Лена.

— Я не бросаю своих слов на ветер, Алькира, — произнёс он тихо в воцарившейся мгновенно тишине. — И я ни разу не провалил ни одного поручения. Я пришёл за твоей головой, королева. И ничто в этом мире не остановит меня…

— Убить его!!! — завизжала Алькира, топая ногами в гневе, ряды гвардии вздрогнули и сделали шаг вперёд, и в тот же миг мастер-наёмник резко махнул рукой.

И солнечный свет затмила туча белооперённых стрел.

Единый вздох и короткий стон прокатились по двору, когда почти все воительницы, окружившие наёмника, пали на камни двора, пронзённые длинными стрелами. Оставшиеся переглянулись, ошарашенные, не верящие в случившееся, их щиты опустились, открывая прекрасные лица, большие, полные страха глаза, раскрытые от удивления рты, но потом окрик королевы стегнул их как кнутом, они выпрямились, перехватили поудобнее оружие и с диким визгом бросились в атаку.