Критская Телица - [155]
Присмиревшего лавагета усадили на финикийский корабль. Арсиною и Эврибата препоручили заботам афинян.
— Пожалуй, удобнее всего будет с нами, — ласково сказала хорошенькая Роданфа, не без восторга разглядывая безупречно сложенную, одетую в роскошное платье царицу. — Пойдемте, я помогу вам устроиться...
— Спасибо, моя прелестная, — улыбнулась Арсиноя. — Пойдем, Эврибат...
По-прежнему величественно и уверенно шествуя вослед Роданфе, высокородная критянка перехватила оживившийся, заблестевший взгляд Эврибата и незаметно подтолкнула отпрыска.
Тот повернулся к родительнице.
— Не зарься, о хищный и неустрашимый пират, — шепнула сыну Арсиноя. — Это моя добыча...
* * *
А истинный отец Эврибата, капитан Эсон, сидел в портовой таверне вместе со своим подчиненным и приятелем Поликтором и, предварительно бросив неразговорчивому владельцу несколько золотых, осушал кубок за кубком.
— Получается, старина, — хмуро говорил он, — обоих нас вокруг пальца обвели...
— Да, — соглашался Поликтор. — Помнишь, как мы головы ломали: где истинный приказ, а где ложный?
— А вышло, оба приказа были противозаконными... Тьфу!
— Но кто помыслить мог, что перстнем печатным крамольники завладеют? Ведь от века такого не слыхано!
Эсон скривился, разом допил початую чашу, тот же час послал за новой.
Сочувственно глядя на друга, Поликтор последовал его примеру.
— Где мой экипаж? — вопросил Эсон. — И еще спрашиваю: кому, выходит, мы служили верой-правдой? Шайке святотатцев и рабовладельцев?
— Сдается мне, ты прав, — неохотно признал Поликтор.
— Царица-то, царица какова оказалась!..
Поликтор лишь рукою махнул и выругался.
Подняв было голову, Эсон вознамерился одернуть собеседника, но осекся и предложил:
— Давай лучше выпьем...
— Сколько добрых моряков пропало ни за драхму ломаную! — буркнул Поликтор.
— И четыре таких корабля! Ведь моему «Хвостоколу» в ходкости равных не было!
— Однако же, то суденышко и его бы обставило...
— Пожалуй... Экая посудина! Поглядишь — вроде бы и толком плюнуть не на что, а вот поди ты...
— Что называется, ни за медный дебен!
— Да, ни за понюх табаку...
Постскриптум
Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос...
Гомер. Перевод В. Жуковского
...Табаку...
Позвольте?.. Какого табаку? Древние табака не знали...
Эрнест зашевелился, открыл глаза, тотчас прищурился, ибо яркий солнечный свет пронизывал стекла огромного окна, стелился по темному паркету горячими, то ли желтоватыми, то ли прозрачными косоугольниками.
Сидевшая в изножье постели Грэйс улыбнулась мужу, затягиваясь и дымя наполовину выкуренной сигаретой, кивнула в сторону журнального столика, на котором красовалась объемистая чашка свежезаваренного кофе.
— Ты проспал едва ли не двадцать часов подряд, — весело сообщила Грэйс. — И, кажется, не без пользы. Выглядишь изрядно посвежевшим.
Стряхивая остатки дремоты, Эрнест протянул руку, осторожно взял чашку, пригубил.
Посмотрел на жену.
Рассеянно сделал второй глоток.
— Поздно вечером звонил Крис. «Фаюмский Лабиринт» отдан в печать. Чек перешлют завтра или послезавтра. И теперь я настаиваю, требую и вымогаю: три недели полного отдыха! Столько работать попросту нельзя!
— Можно, — возразил Эрнест безо всякой уверенности в голосе.
— Нет. Поедем в Бат, развеемся, поплаваем под парусом... Потом — пожалуйста, возвращайся к столу и пиши сызнова.
— Мне только что снилась новая книга, — встрепенулся Эрнест — Сумбурная, странная — но, кажется, занимательная...
— Вот и прекрасно. Сможешь спокойно и неторопливо обдумать все на досуге.
— Дай-ка и мне сигарету...
— Натощак?
— Да ведь постоянно закуриваю натощак!
— Закуривал. Отныне первая сигарета зажигается лишь после плотного завтрака. Отдыхать!
— Ну, еще разок. Только сегодня.
Грэйс протянула ему початую коробку «Мальборо», поднесла зажигалку.
— Энди приехал?
— Нет, позвонил незадолго до Криса, попросил разрешения задержаться у Хантеров еще немного. Ты ведь помнишь: их старший сын — Дэвид — заказывал себе какой-то особо хитроумный дельтаплан? Помнишь?
— Помню, чтоб ему!..
— Вчера игрушку, наконец, доставили. И мальчики очень хотят поглядеть на Дэвида-Летучего Голландца...
— Только сами пускай не вздумают пробовать!..
— Об этом я предупредила сразу... Хочешь, сооружу славный, в меру крепкий коктейль?
— С утра... Стоит ли?
— Думаю, после вчерашнего не вредно... Один кофе едва ли взбодрит по-настоящему.
— Тогда уж лучше бутылочку пива. Но чуть попозже, когда приму душ и приведу себя в должный порядок...
— Хорошо.
— Коктейль с утра... Полно, мы не варвары!
— А кто, любопытно знать, надрался вчера спозаранку? Фараон Хеопс?
Эрнест прищурился, попытался припомнить нечто безнадежно ускользнувшее после пробуждения. Однако не сумел.
— Поработай до полного упаду — и ты надерешься, — благодушно возразил он, попыхивая сигаретой. — А нынче у меня выходной. Блаженное безделье... Зачем же портить удовольствие?
— Умница, — просияла Грэйс. — Почаще бы так!
И послала мужу воздушный поцелуй.
Послесловие переводчика
Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних.Глупостью людям порой кажется мудрость сама...Лукиан. Перевод Ю. Шульца
Отнести роман британского поэта и филолога, пишущего прозу под псевдонимом Эрик Хелм, к определенному жанру довольно тяжело.
Мистико-приключенческая книга современного английского романиста повествует о переселении душ, о борьбе добра и зла, о магических ритуалах. Насыщена действием, изобилует фактическими сведениями, снабжена подробными примечаниями переводчика. Предназначается взрослому читателю.Книга основана на романе Денниса Уитли «Против тьмы», в который Хелм внес некоторые изменения и добавил еще одну сюжетную линию.
Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Основываясь на личном опыте, автор изображает беседы нескольких молодых офицеров во время продвижения в России, когда грядущая Сталинградская катастрофа уже отбрасывала вперед свои тени. Беседы касаются самых разных вопросов: сущности различных народов, смысла истории, будущего отдельных культур в становящемся все более единообразном мире… Хотя героями книги высказываются очень разные и часто противоречивые взгляды, духовный фон бесед обозначен по существу, все же, мыслями из Нового завета и индийской книги мудрости Бхагавадгита.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Зов морских просторов приводит паренька из Архангельска на английский барк «Пассат», а затем на клипер «Поймай ветер», принявшим участие гонках кораблей с грузом чая от Тайваньского пролива до Ла-манша. Ему предстоит узнать условия плавания на ботах и карбасах, шхунах, барках и клиперах, как можно поймать и упустить ветер на морских дорогах, что ждет моряка на морских стоянках.
Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.