Кристаллические слезы - [54]

Кирк лучезарно улыбнулся бортинженеру и панибратски похлопал его по спине.

– Я уверен, что клингоны останутся дружелюбны, как и мы.

– То есть вы уверены, что Кор последует нашему примеру? – вернул колкость Скотти.

– Будем надеяться. Пока у нас общие проблемы и общие трудности. Если мы перестанем доверять друг другу, феномен искривления пространства-времени проглотит нас с потрохами – и Федерацию, и Империю – вместе с нашими страхами и подозрениями.

– Скорее я поверю элазийским чертям, чем клингонам, – пробурчал Скотти себе под нос, когда капитан покинул инженерный отсек.

* * *

– Я хотел кое-что предложить вам, мистер Спок, – сказал Кирк, когда Т'зеела наладила связь с экспедицией.

– Ждем новых идей как манны небесной, – признался первый офицер. – Работа мистера Мартэна зашла в тупик. Мы перепробовали все известные методы, но результатов никаких. Должен признать, что сейчас мы дальше от решения загадки тайгетянского языка, чем в первые дни после высадки.

В голосе вулканца звучало раздражение, смешанное с беспомощностью и даже обреченностью. Кирк сам начал сомневаться в успешном завершении экспедиции, и это ужасно злило его. До последнего момента экипаж «Энтерпрайза» решал любые поставленные перед ним задачи с легкостью, быстротой и эффективностью, вызывая этим зависть у большей части офицеров Звездного Флота. Сейчас же, казалось, перед ними возвышалась непробиваемая стена.

– Попробуйте вот что, – заговорил капитан. – Мистер Скотт совершил небольшое открытие, пытаясь определить причину разрушения кристаллов дилития. Возможно, оно не стоит и выеденного яйца, но, повторяю, попробовать не мешает…

По знаку Кирка лейтенант Мендес включила запись субкосмического фонового излучения. Через несколько минут Спок взволнованно заговорил:

– Подождите, я приглашу мистера Мартэна. Пусть тоже послушает. По-моему, эти звуки очень похожи на «песни» тайгетян. Я хочу, чтобы маэстро лично подтвердил или опроверг мои подозрения.

Вскоре в эфире раздался равнодушный и усталый голос Мартэна:

– Я слушаю, капитан…

Кирк вновь дал сигнал Мендес включить запись. Было слышно, как маэстро подпевает и подсвистывает, видимо он уже не раз слышал звучащую мелодию. Внезапно он замолчал и секунду спустя закричал страшно возбужденным голосом:

– Вот оно! Вот оно! Еще! Дайте запись с начала!

Страстные вопли маэстро стихли, сменившись невнятным бормотанием: очевидно, Мартэн отошел от микрофона. Шепот и приглушенные голоса сменились громким смехом, аплодисментами и восторженными воплями, из чего можно было сделать вывод, что в лагере землян началось радостное буйство.

– Что там у вас происходит? – недоумевал Кирк, сожалея о том, что вынужден торчать на орбите, в тысячах миль от своих подчиненных, и не может призвать к порядку распоясавшуюся экспедицию.

– Вы поняли?! – пробивался сквозь общий гвалт растроганный голос Мартэна. – Мы сейчас слышали невероятно сложный мелодический рисунок, изящный и в то же время мощный и страстный…

– Спок! – взревел капитан.

– Я здесь, – ответил первый офицер.

– Кто-нибудь может сказать мне, что у вас, черт возьми, происходит?

– Кажется, на маэстро снизошло озарение. Мистер Мартэн, – обратился он к композитору, – если вы чуть-чуть умерите свой пыл, то я смогу узнать у капитана, где это Скотти раздобыл такую прекрасную музыку. Да тише вы, черти!

– О, да, капитан, нам жутко интересно узнать! – откуда-то издалека прозвучал голос музыканта.

– Скотт тщательнейшим образом исследовал повреждения в кристаллах дилития и вспомнил, что точно такие же повреждения появляются в стекле под воздействием мощного генератора колебаний. Ну, например, в оперном театре начинают позвякивать стаканы… Оставалось лишь найти этот мощный излучатель. Попутно в тех диапазонах частотного спектра, на которые мы никогда не настраивали свои приемники, мы обнаружили фоновое излучение в субпространстве…

– Капитан, распорядитесь, пожалуйста, чтобы лейтенант Мендес поставила запись еще раз, мы запишем ее и проанализируем на синтезаторе мистера Мартэна.

– Благодарю, мистер Спок. Я сам как-то не додумался до этого, – вновь раздался далекий голос маэстро. – Вот это будет эксперимент!

– Когда вы доложите о результатах? – торопил Кирк.

– Не знаю, капитан. Нам потребуется время, чтобы осмыслить информацию. Но мы дадим вам знать сразу же, как только обнаружим что-нибудь существенное. Да, и попросите доктора Маккоя спуститься в лагерь. Его присутствие будет очень полезно.

– Хорошо. Я прибуду вместе с ним.

– Не советую, капитан, – предостерег Спок.

– Да? Почему же? Вы боитесь, что я помешаю?

– Мне кажется, это будет опрометчиво. Может случиться всякое – помните растерянные глаза капитана исчезнувшего «Уондерласта»? Будьте уверены, сэр, мы проинформируем вас о каждом предпринятом нами шаге. Конец связи.

– Ну и ладно, – в сердцах бросил Кирк, вдруг почувствовав свою бесполезность. Несколько минут он сосредоточенно смотрел на приборную панель, затем вспомнил о просьбе Спока прислать доктора.

* * *

Спок держал в руках длинную распечатку, испещренную цифрами и графиками, и пытался вникнуть в их смысл. В палатку Мартэна набилось много народу. Присутствовали почти все члены экспедиции, пришла даже Кали. Спок распорядился послать за ней еще днем, считая, что не следует ничего скрывать от клингонов.