Кристалл в прозрачной оправе - [73]
Они уже тогда сумели распространить Россию до Аляски и даже Калифорнии. Если поехать из Сан-Франциско на север, за час-полтора можно доехать до Форт-Росса – самого южного русского поселения в Северной Америке. Форт-Росс сегодня – бревенчатые строения на высоком берегу океана, старые пушки, тонкий аромат эвкалиптовых семян, падающих на землю, православные кресты русского кладбища. Основан форт был в 1812 году Русско-Американской компанией для снабжения русской тогда Аляски сельхозпродукцией и добычи морского пушного зверя. Говорят, первые виноградники в Сономе заложили тогда же именно русские, теперь это знаменитый винодельческий район. Неподалеку – другие говорящие названия: поселок Sebastopol, Russian River (раньше – река Славянка) …Потом пушнина кончилась, о поставках овощей на Аляску договорились с Компанией Гудзонова залива, и Форт-Росс решили сдать. Некоему Джону Саттеру селение было продано в 1841 году. До этого времени Калифорния жила под русским флагом на севере, под испанским и мексиканским – на юге, то есть Россия тогда граничила с Испанией. В конце 1840-х несколько лет существовала суверенная Калифорнийская республика, и только золотая лихорадка 1849 года подтолкнула американцев к освоению крайнего запада и включению Калифорнии в состав Штатов. Первое золото нашли рядом с Форт-Россом – у лесопилки того самого Саттера на Рашн-Ривер. В Калифорнию хлынули толпы старателей, авантюристов, отморозков. Появилось словечко fortyniners – «люди 49-го года» – и джинсы, которые предприимчивый Levi Strauss наладился шить для старателей то ли из парусины, то ли из брезента.
Спустя десяток лет территория нынешнего Приморья стала для России новой, альтернативной Калифорнией. В середине XIX века Геннадий Невельской[19], Николай Муравьёв-Амурский[20], Николай Игнатьев[21] и другие совершили подвиг. По Пекинскому договору 1860 года нынешнее Приморье закреплялось за Россией, причём Владивосток был основан даже чуть раньше подписания этого договора. С выходом к Японскому морю было решено оставить Аляску, сосредоточившись на амурско-уссурийском направлении и взяв южный вектор: Россия получала выход к относительно тёплому морю. В 1867 году мы без особой горечи расстались с Аляской, а три десятка лет спустя и там началась золотая лихорадка.
Империя всё обращает себе на пользу. Даже антигосударственные, казалось бы, элементы в конечном счёте работали на империю. Стремясь убежать от государства в неосвоенные пределы, они в итоге увеличивали мощь государства, присоединяя к нему эти самые пределы. Попав сюда в кандалах, интеллигенты-подвижники помогали государству осваивать эти земли.
Оказавшийся в районе Нерчинска опальный учёный Эрик Лаксман открыл для страны минералы Сибири, в том числе лазурит на реке Слюдянке. Ссыльный поляк Михаил Янковский сделал многое для освоения Приморья. Иван (Ян) Черский, сосланный, опять же, после польского мятежа, стал выдающимся исследователем Сибири. В польском восстании участвовал и этнограф Вацлав Серошевский – хорошо, чёрт возьми, что оно произошло, это восстание, и что умные люди, пусть не по своей воле, попадали на далёкие окраины. Сосланные на восток ускорили его развитие – в этом великая имперская диалектика. Через декабристов ниточка тянется к Шаламову, вернувшемуся из ада для того, чтобы рассказать людям, на что они способны. Народоволец Бронислав Пилсудский, участвовавший вместе с братом Ленина Александром Ульяновым в покушении на Александра III, был сослан на Сахалин и стал там большим учёным – изучал дальневосточных аборигенов, был награждён медалью Русского Географического общества. Подобная история – у народовольца-этнографа Льва Штернберга, с которым переписывался очарованный странник, молодой офицер Арсеньев. Из той же когорты – народоволец Владимир Тан-Богораз, автор первых, ещё дошаламовских, «Колымских рассказов».
Василий Ощепков – сын сахалинской каторжанки, накануне русско-японской войны оставшийся сиротой и временно ставший японцем в связи с передачей южного Сахалина Японии, – в итоге прославился как первый русский дзюдоист и один из отцов самбо. А Сахалин всё равно к нам потом вернулся.
Даже революции и войны делают империи крепче. Фантастический, невозможный, пирамидохеопсовый перенос заводов на и за Урал во время Великой Отечественной помог промышленному освоению сибирских и дальневосточных пространств. Немцев победили – а здесь остались заводы и целые новые города.
У империи есть всё – и своя Африка, и своя Арктика. Жителям Советского Союза заграница была не очень нужна – туда если и ездили, то в основном на танках.
Жизнестойкая, здоровая империя способна к регенерации, как некоторые организмы: отруби конечность – она моментально отрастит себе новую, ещё лучше. У неё может вырасти даже новая голова, как у гидры или Горыныча. У СССР едва не выросла новая столица – Куйбышев – Самара – когда немцы подошли вплотную к Москве. В империи всегда есть куда отступить и откуда подтянуть резервы. Даже будучи разрушенной, империя, отойдя от шока, вновь собирается в монолит, подобно жидкому киборгу из второго «Терминатора». Глиняными ноги колосса становятся только тогда, когда империя по каким-то причинам заболевает.
Культурное освоение территории не менее важно, чем административное, военное, хозяйственное. Данное издание – сборник очерков о литературных первопроходцах Дальнего Востока. Эти писатели продолжали – вслед за мореплавателями, военными, дипломатами – дело приращения отдалённых восточных территорий и акваторий к России. Среди героев книги – и признанные классики Иван Гончаров, Антон Чехов, Михаил Пришвин, и выдающийся путешественник, учёный, писатель Владимир Арсеньев, и живший во Владивостоке и Харбине белоэмигрант, поэт, прозаик Арсений Несмелов, и автор культового романа «Территория» геофизик Олег Куваев.
«Глобус Владивостока» имеет подзаголовок-расшифровку: «краткий разговорник-путеводитель, сочинённый для иноязычных и инопланетных». Тут и сленг, и культовые точки, и фирменные блюда, и такие неожиданные фигуры, как, скажем, лейтенант Шмидт, Юл Бриннер, Семён Будённый и Даниил Хармс, тоже каким-то образом связанные с Владивостоком… Владивосток — город морской, вольный, полный авантюристов, офицеров, рыбаков, иностранцев. Какие-то отголоски здешних словечек можно отыскать в других дальневосточных городах, много общего легко найти с городами Сибири, а может, и с далёкими портами вроде Калининграда…
Новое, дополненное издание документального романа «Правый руль». Автор — лауреат премии имени Ильи Кормильцева в номинации «Контркультурная публицистика», а также премии «Магистр литературы» в номинации «Большая проза». Роман неоднократно попадал в шорт-листы других литературных премий («Национальный бестселлер» и «НОС»). Дебютная книга Василия Авченко формально посвящена праворульному движению. Автор отслеживает зарождение и закат индустрии по продаже подержанных японских автомобилей, спасшей в свое время забытое федеральной властью Приморье.
«Владивосток-3000» — фантастическая, но тесно связанная с реальными событиями киноповесть о существовании параллельного мира-пространства — города Владивосток-3000, в котором черты настоящего Владивостока слились с чертами его альтернативных, но нереализованных воплощений — от английского Порт-Мэя до китайского Хайшеньвэя. Владивосток-3000 — романтическая мечта о Тихоокеанской республике, где власть принадлежит морским офицерам. Мечта об идеальном городе-порте — свободном, экологически чистом, независимом, где никто не обращает внимание, с какой стороны у машины руль, а добыча даров моря из отрасли экономики превратилась во всеобъемлющую полумистическую республиканскую марикультуру. Киноповесть рассказывает о том, как попасть в эту Тихоокеанскую республику, можно ли попросить в ней политического убежища, как связаны между собой два мира — реально существующий Владивосток, воспетый Ильей Лагутенко в песне «Владивосток-2000», и удивительный Владивосток-3000, существующий на страницах одноименного произведения.
Много лет Александр Фадеев был не только признанным классиком советской прозы, но и «литературным генералом», главой Союза писателей, проводником политики партии в творческой среде. Сегодня о нем если и вспоминают, то лишь затем, чтобы упрекнуть — в отсутствии таланта, в причастности к репрессиям, в запутанной личной жизни и алкоголизме, который будто бы и стал причиной его самоубийства… Дальневосточный писатель Василий Авченко в своем исследовании раскрывает неполноту и тенденциозность обеих версий фадеевской биографии — «советской» и «антисоветской».
Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «„Моби Дика“ советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.