Крипта - [14]
На боковом мониторе Лекс вывел сайт биржи. Там угрожающим красным цветом светились строки предупреждения о том, что отдел техподдержки усиливает процедуры безопасности и просит клиентов выполнить несколько простых шагов. Предлагался стандартный набор процедур: сменить пароли криптокошельков, электронной почты, обновить антивирус и связанные с биржей мобильные приложения. Как и ожидалось, о хакерской атаке не было сказано ни слова. Биржа дорожила своей репутацией и не хотела нервировать клиентов.
– Как же, как же, – довольно хмыкнув, пробурчал себе под нос Лекс. – Обновляйте, обновляйте.
Довольный увиденным, он на свободном экране запустил синхронизацию клиентской базы с созданным им специально для этой акции эмулятором сайта биржи. Теперь можно расслабиться. Через недельку на бирже увидят, что никаких атак на клиентов нет, что все системы работают в обычном режиме. Может, за это время обновят сайт, тогда он подредактирует эмулятор. По его расчетам, суета вокруг его атаки должна спасть дней через десять. Тогда он запустит свою реплику биржевого сайта со спецпредложением для крупных частных клиентов. Лекс был уверен, что из базы почти в 7 тысяч адресов найдется несколько сотен жадных до легкой прибыли человек, готовых заглотить приманку, и тогда он потянет из них крипту по максимуму.
Пока работала программа синхронизации, Лекс написал в техподдержку биржи короткое сообщение с просьбой пояснить, чем вызваны ее шаги по усилению безопасности, и задал вопрос, можно ли проводить транзакции. Его сетевой аватар был клиентом биржи и из-за серьезных средств, размещенных там, даже имел ВИП-статус. Это должно помочь отвести подозрения в мошенничестве, потому что он сам планировал стать жертвой собственной махинации, купив биткойны по «спецпредложению», а потом выставить претензии бирже за утерю контроля над клиентской базой.
Еще год назад без такой дымовой завесы можно было обойтись. Но сейчас в казавшемся неконтролируемым мире криптовалют постепенно наводился порядок. Его анонимность – основное преимущество перед обычными банковскими системами – исчезала с поразительной скоростью. Американцы, имевшие колоссальные ресурсы в области киберразведки, могли посредством сетевой триангуляции практически безошибочно вычислить реального владельца криптокошелька и даже отследить движение средств. Было очевидно, что через пару лет крипторынок будет организован, упорядочен и, скорее всего, очищен от шлака бессмысленных ICO* (*Initialcoinoffering – первичное размещение криптовалют), забивших его за последний год.
Этот печальный факт был одним из основных мотивов, подвигнувших Леху Рада на атаку биржи. Окно возможностей заработать на крипте медленно, но верно закрывалось, и надо было успеть заработать, пока регуляторы не навели на рынке полный порядок.
Убедившись, что запущенная им программа работает, Лекс открыл на свободном мониторе закодированный чат, на котором обычно висели хакерские авторитеты, и разместил там скриншот с объявлениями техподдержки биржи. Через несколько секунд в чате появились несколько значков вопроса. Мастера интересовались, что бы это значило. Довольно хмыкнув, он поставил лаконичный плюсик. Это означало, что биржа была хакнута именно им. В ответ пришел восклицательный знак одобрения и поддержки. Лекс в сомнении потеребил подбородок и, не выдержав, добавил в чат многоточие, означавшее, что атака еще не закончена. Теперь мастера знают, что он провел атаку на серьезную криптобиржу, и будут следить за дальнейшим развитием событий. Ох, как же они удивятся, увидев, что произойдет дальше.
Довольно потерев руки, Лекс поднялся с кресла и, широко зевнув, пошел в ванную, чтобы смыть с себя запах минских приключений. Когда он сделал несколько шагов от стола, мониторы погасли, а терминал, чуть слышно шелестя кулером, перешел в спящий режим.
После того как за Лексом закрылась дверь в ванную комнату, неподвижно висевший сбоку от широкого панорамного окна миниатюрный коптер сложил выносную штангу, на которой был зафиксирован крошечный объектив видеокамеры, затем медленно, чтобы не задеть пропеллерами стену, поднялся на уровень крыши и исчез среди нагромождения технических надстроек.
Внизу, на Пресненской набережной, в припаркованном в нарушение всех правил неприметном стареньком микроавтобусе наблюдатель оторвался от экрана и спросил водителя:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Не-а, – покрутив головой, ответил тот, жуя бутерброд. – Наши программисты тоже нихрена не могут разобраться. Изображение с камер нечеткое, экраны бликуют. По тем кускам, которые хорошо видны, ясно, что он работает над какой-то заумной программой. Все выглядит так, как будто он что-то затевает. Но что?
– Ладно. Давай дальше работать. Рано или поздно он себя проявит.
Оперативники из отдела наружного наблюдения Центра информационной безопасности ФСБ откинулись в своих креслах и приготовились ждать. Их работа требовала времени и терпения. Она не всегда приносила результат, но без них не могла обойтись ни одна серьезная операция. Данные, которые они сняли в пятницу, очень заинтриговали начальство. Было ясно, что Лекс использовал нейросеть Объединенного института ядерных исследований в Дубне для создания какой-то сложной программы. Все вроде было официально – договоры, платежи, акты выполненных работ. Но настораживало то, что в памяти суперкомпьютера были тщательно подчищены все следы этого заказа. Тоже не криминал, все-таки интеллектуальная собственность. Однако было очень интересно, для чего Лексу вдруг понадобилась самая продвинутая в стране нейросеть. Это и предстояло выяснить разрабатывающей хакера оперативной группе.
