Крип - [39]
Одно только смущало - из стеклянного тоннеля впереди отчетливо виделась башня, то есть «крышки сундука» над головой быть не должно. Может все-таки голограмма? Или какая-то иллюзия архитектуры?
Заныли зубы, мелко, но пронзительно-неприятно. Зачесалась кожа, как будто мелкие щетинки скользили по телу. Ольга мотнула головой и решила снова передохнуть. Скульптура показалась достаточно надежной, чтобы посидеть, прислонившись к ней. Подойдя вплотную, девушка поняла, что с циферблатами что-то не так. Вся композиция казалась едва уловимо поплывшей. Чуть-чуть деформированной, как будто целиком была сделана из воска, который обдули горячим воздухом из фена. Ольга достала старый нож и тихонько постучала по стеклу, затем по трубам и цилиндрам циферблатов. Звуки были правильные, то есть скульптура казалась выполненной из соответствующих материалов. Но если металл разогрелся до такой степени, то почему стекло вообще не расплавилось, а пластмасса не сгорела к хренам? А тут даже краска не облупилась.
Звуки в гулкой тишине разносились далеко и звонко, Ольга оглянулась и решила дальше не экспериментировать, от греха подальше. Да и прислоняться к стимпанку расхотелось. Надо было идти дальше. Зубная боль тем временем усилилась, Ольга почувствовала, как зудят корни волос, во рту пересохло и вообще стало очень жарко. Зуд переполз под ногтевые пластины, так что прикосновения к чему-либо казались неприятными на грани болезненного.
И гул ... в ушах возник монотонный гул, как будто резонировали кости черепа, передавая вибрацию на слуховой нерв. Ольга затрясла головой, пытаясь вытрясти звуки, как воду после купания, но стало только хуже. Монотонное гудение расслоилось на хор приглушенных голосов. Они о чем-то шептали, говорили, пытались докричаться и бессильно умирали, растворяясь в ничто. Галлюцинация казалась удивительно реальной, звук нарастал и теперь уже мириады голосов умоляли девушку, предупреждали, стремились остановить. Дальше больше, казалось окружающий мир завибрировал от безмолвного крика, как стекло, если приложить к нему электробритву.
Ольга выматерилась, устало, без огонька и эмоций, подумав, что с момента своего появления здесь брань составляла основу ее речи. Хотела наклониться за сумкой, но решила сначала хотя бы символически причесаться и вообще оценить ущерб, нанесенный внешности. Деревяшка казалась теплой, причем как-то по-особенному уютно теплой. А вот стеклышко наоборот, прохладным, опять же приятно, очень умиротворяще, как дуновение ветерка жарким-прежарким днем. Просто держать самоделку в руке было хорошо, правильно. Если бы еще голова так не кружилась...
Ольга не чувствовала дурноты, ощущение скорее было как от внезапной остановки карусели. Мир вокруг пришел в движение, вращаясь и притом оставаясь незыблемым. Или наоборот. Крик невидимых голосов крепчал, сливаясь в мрачный прибой, что накатывал на сознание, возвещая что-то непередаваемо зловещее. Казалось, что где-то в глубинах Станции на самом деле пробудился настоящий мрачный хор, который под готический аккомпанемент возвещает приход невыразимых ужасов.
Ольга взяла крепче зеркальце, чувствуя как твердые грани врезаются в кожу ладони, не больно, но ощутимо. Подняла на уровень глаз и посмотрела в мутноватую стекляшку...
Удар.
Это было похоже на удар, который пришелся разом по всей ольгиной сущности, сотряс каждую клеточку, отозвался на электрических сигналах, что бежали по проводам нервов. Пытаясь удержать равновесие, девушка пошатнулась, взмахнула руками. Успела краем глаза заметить, как по «сундуковому» коридору мчится сине-фиолетовая волна похожая на газовый огонь. Затем путешественницу накрыло сиянием и отключило сознание, словно рубильником щелкнуло.
... и также резко включило обратно. Все вокруг осталось прежним, но в то же время изменилось удивительным образом, как будто «баллистическая» провела в полной заброшке не годы, а долгие десятилетия. Ржавчина, разъевшая металл глубокими мокрыми язвами. Серый, какой-то нечистый на вид камень, беспомощный перед трещинами. Ольга думала, что увиденная прежде Станция носит печать заброшенности, однако настоящий тлен и распад открылись ей только сейчас.
Высоченный - на уровне девятиэтажки - потолок исчез, скрылся завесой, больше всего похожей на паутину. Только паутину невероятно густую и сплетенную из нитей толщиной с обувной шнурок. Сплошное сероватое мочало спускалось низко, так, что Ольга могла бы достать его, приподнявшись на цыпочках и вытянув руку. От одного взгляда на эту бахрому мороз пробегал по коже. Слишком уж походили нити на тонкие кожаные шнурки, а думать, откуда на Станции взялось столько кожи - не хотелось. И еще время от времени по занавеси пробегала дрожь, как будто ее колыхал ветер, только ветра здесь не было, воздух повис, затхлый и вязкий, наполненный запахом плесени. Воображение с легкостью подсказывало образ чего-то запредельно жуткого, что засело в центре паутины, колебля ее тяжким дыханием. А может и скрытым движением.
Наверное, где-то там, наверху, все еще оставались окна. Однако ни единый луч звезды не пробивался сквозь паутинное мочало, свет исходил от тусклых зеленовато-синих газовых ламп, которые, видимо. представляли какую-то разновидность аварийного освещения. В отличие от жестких, контрастных теней, которые давал свет здешнего солнца, тени от ламп казались живыми, текучими, они как будто переливались по углам чернильной массой, замирая под прямым взглядом и сразу приходя в движение, стоило отвести глаза.
Если в три слова, то: Сапковский + Darkest Dungeon Если не в три, то: Девушка из нашей реальности (возрастом в районе 17–18 лет) "попадает" в мир условного высокого медиевала (XIV–XV вв. + немного Нового времени), который только-только восстановился после местной "Черной смерти", катаклизма, пронесшегося по миру несколько столетий назад, уничтожив почти всю магию. Девушка переживает всевозможные приключения, адаптируется к быту, понемногу растет над собой, общается с бандитами, наемниками, бретерами, даже находит не совсем обычное романтическое увлечение.
Семнадцатый век. Католики и протестанты сражаются за веру, заливая землю потоками крови. Но помимо Тридцатилетней войны, идет и другая, у которой нет имени — схватка людей с порожденьями Тьмы. что расплодилась на погостах и пустошах. В этой войне не бывает пленных, а жалость к поверженной нечисти не трогает сердца тех, кого называют «Дети Гамельна». Они не ведьмаки, они — ландскнехты, что сражаются за щедрую плату… Там, где бессильно слово Божье идут в ход горячий свинец и холодная сталь. А жажда золота превозмогает любой страх.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Триариями назывались воины последней линии римского легиона – лучшие и наиболее опытные бойцы. Когда римляне говорили «дело дошло до триариев», это означало, что наступил критический момент в ходе сражения.Беспощадная схватка развернется на море, в небе и на земле. Но, как и в давние времена, судьбу Родины решат триарии – те, кто не отступает и сражается до конца. До победы или смерти.
Великая Война навсегда изменила историю. Она породила XX век — эпоху невиданного взлета и сокрушительных падений, время грандиозных открытий и не менее грандиозных катастроф. В крови и смерти, в крушении миллионов судеб создавался новый мир.Идет 1919 год, последний год Мировой Войны. Антанта собирается с силами, чтобы после четырех лет тяжелейших боев, в последнем и решающем наступлении повергнуть Германию. Грядет Битва Четырех, и никому не дано предсказать ее исход...Приквел к циклу «Новый мир».
Мир свершившегося стимпанка. Экологичные автомобили на паровой тяге. Усиленная разработка морских глубин и наличие мощнейших транспортных каналов накручивающих мир на стремительное колесо развития. Транспортные дирижабли всех мастей. Вполне благопристойное и даже джентльменское противостояние военных блоков, ведущих мимолетные и жестокие дуэли в глубинах мирового океана.Относительное спокойствие конца 19-го и начала 20-го века позволило увести этот мир вдаль от лика мировых войн и превратило его в удивительное и гармоничное создание рук человеческих. Создание, на которое неожиданно открыта охота карателями из иной вероятности.
В конце вхождения миров. Придёт пора и миру твоему. Восстать из пепла словно феникс. Из былого величия разных народов. Восстанет единый и сильный народ. Не удастся сломать его волю, не удастся уничтожить его. Единый народ представит свой выбор. И выбор его не будет один. Предстоит отстроить мир с нуля. Взойдут былые города, восстанет цивилизация со дна. Мир перестанет умирать. Цивилизация ОДНА. Копи энергию и мощь. В конце вхождения миров. Придёт и грянет словно гром на ясном небе. Великая битва ждет все миры. Кто выстоит, а кто умрет? Сие неизвестно даже нам. Могу лишь я вам всем сказать… Он близок к нам как никогда! Великий Оракул Матист III.
Мир, в котором люди получили возможность расплачиваться днями и часами собственной жизни наравне с деньгами. Но когда жизнь стала объектом купли-продажи, появились воры, способные «тянуть» энергию у других и продавать ее. И полицейские-ищейки, способные обнаруживать тягунов. Вик (тягун) сталкивается с Басом, другом детства, ставшим ищейкой, Бас, Софья и ее любовник Залеский, разработчик конденсаторов энергии, — участники операции, цель: поимка Вика и использование его способностей для сбора максимума энергии и ее продажи.
Космоопера. Человечество готовится к ужасной войне с превосходящими в технологиях инопланетянами. Ещё не зажили раны гражданской войны человеческих колоний за независимость от Земли, но объединённый Космофлот поднимает боевые знамёна. Пока фиане спасаются бегством от разумных хищников, пока цивилизация упрямых миносов гибнет в безнадёжной борьбе… Пока капитан космической полиции Редхат жаждет отомстить за предательство другу детства, ставшему самым дерзким командором космических пиратов… В центр переплетения различных интересов попадает молодой человек, который слышит песни инопланетянки по имени Аритайя. Завершённый черновик.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
Продолжение истории Ольги и Фидуса Криптмана младшего. Вархаммер, злодейские происки, ужасающие тайны, инквизиторы и один попаданец, который предпочел бы никуда не попадать, особенно в темный мир безысходного будущего.