Криминальный симбиоз - [10]

Заботливо раскрыв перед Тимофеевым меню, она сказала: — Фуагры у нас конечно нет мы ее не понимаем, а вот гусиная печень с белыми грибами у нас есть.

Москвич взглянул на нее, улыбнулся, и, закрыв папку, вкрадчиво сказал:

— Из ваших ручек мадам, мы с Иваном Васильевичем готовы съесть даже жареную змею. Полностью полагаемся на ваш профессиональный вкус.

Люська взволновано вздохнула и, прижав меню к своей груди, скрылась за дверями.

— Чего это она Иван Васильевич? — спросил Тимофеев.

— Ну так замуж наверное хочет, — спокойно ответил Иван, и достав сигареты положил на стол. — Баба она одинокая. Ей уже двадцать девять, замужем три раза была. Все принцев ищет, а не понимает, что проблема в ней самой.

— Я Васильевич, женат. У меня и сын есть. Пацану уже четырнадцать лет исполнилось. Паспорт недавно получил.

— А у меня Тимофеевич, дочка, в институт поступила. Педагогом будет.

Через какое-то мгновение в кабинет с подносом в руках влетела Люська. Хлопая ресницами, она не сводя глаз с гостя, поставила на стол тарелки с рассольником и графинчик с водкой.

— А вот это не надо, — сказал сурово москвич, указывая на графин.

— Иди Люд, неси остальное. Товарищ просто пошутил, — сказал Иван, перехватывая графин, который она хотела унести назад в буфет.

Иван молча открыл графинчик и налил в рюмки водку. Все это время Тимофеев завороженно смотрел на него, ничего не понимая.

— Василий Тимофеевич, не стесняйтесь. Пьем за знакомство и взаимовыгодное партнерство в деле убиенного отставного майора Афанасьева и господина Солдатова.

— Я Иван Васильевич, на службе не пью. Да к тому же я за рулем, — ответил москвич.

— Знаете, Василий Тимофеевич, я не предлагаю напиваться. Я хотел предложить вам, для начала перейти на — ты. Ну не могу я работать в команде и выкать — не могу! Мы люди деревенские делаем все по простому без заморочек. Давайте Василий Тимофеевич, выпьем на брудершафт и будем обедать.

Тимофеев улыбнулся. Такой ход событий был ему явно был по душе, да к тому же встретить в таком городке сотрудника ГИБДД с алкометром было настоящее чудо. Приподняв рюмку, он сказал:

— Я Васильевич, не коренной москвич. Я родился в тульской области и начинал свою карьеру в районной прокуратуре. Я не сноб и готов поддержать твое Вань, стремление к более тесным отношениям.

— Ну, вот и прекрасно! А то я не пью…На халяву Тимофеевич, пьют все даже трезвенники и язвенники, — сказал Иван и чокнувшись с Тимофеевым, одним глотком выпил водку и занюхал кусочком хлеба.

— Ну, ты….

— Я Тимофеевич, простой русский мужик. Я не люблю это — пресмыкаться, поэтому и хожу в капитанах. Мне через два года на пенсию, а я еще капитан.

— Раскроем дело, я Васильевич напишу представление на поощрение. Вот и получишь майора.

— Его Тимофеевич, еще надо раскрыть. А у нас кроме двух гильз и двух жмуров ничего нет.

— Васильевич, мне подполковник Якимов говорили, что ты знал Афанасьева довольно хорошо? Что он был за мужик такой? Может у него были какие там заморочки с криминалом, может, был должен кому, или кто-то ему!? — спросил Тимофеев, хлебая рассольник.

— Нормальный он был — наш мужик офицер, прошел афган! Потом ушел из армии по ранению, работал в училище военруком. Там же организовал поисковый клуб «Долг». Со своими ребятишками, ездил по всем слетам и «вахтам памяти». Тысячи солдат разыскал по лесам. Сотни родственников узнали, где похоронены их отцы, мужья, деды. Даже есть один генерал, чьего отца, он нашел лично. Памятник поставили, останки по-людски захоронили. Нужное дело делал отставник. Честно скажу, мне очень жалко его, — сказал Селезнев с чувством сожаления. — Хорошо, что хоть смерть была легкая.

— А он Ваня, часом трофейным оружием не приторговывал? Может быть, стоит его связи с «черными следопытами» отработать? — спросил следователь С.К., продолжая жевать. — Ведь его же, пристрелили тоже вроде из трофейного пистолета. Да и патроны, судя по маркировке на гильзе, были времен войны. Все тут с трофеями связано, все вокруг них и крутится. Вот это, наверное, и будет основная версия следствия. Эти черные следопыты, кого хочешь завалят, если им стараются перекрыть бизнес. Одним словом фанаты! Я в Москве встречал таких — звери, а не люди!

— Я вот, что думаю Тимофеевич, раз первый выстрел прозвучал в Москве, значит и корни находятся там! А здесь!? Здесь всего лишь эхо прокатилось! В нашем городе вряд ли кому нужно было его убирать. Мужик он был тихий, в конфликты не с кем не вступал. Правда, к нему постоянно на постой приезжали поисковики. Они тут у нас каждое лето по лесам ковыряются. Бои у нас во время войны были довольно жестокие. Столько здесь полегло людей, одному богу известно. Прошлый год, когда к нашему РОВД вели новую теплотрассу, то нашли столько оружия, что можно даже батальон вооружить. Минометы, винтовки, автоматы, пулеметы столько было металлолома — мама не горюй! — сказал Иван, вращая в руке, пустую рюмку.

— И что все оружие в рабочем виде?

— Да ну брось. Гнилье! С войны в земле лежало.

— Я тебе вот, что Иван, скажу, сейчас в Москве, рынок военных трофеев очень популярен. Люди на этом деле миллионы долларов отмывают. Продается все, начиная от пуговицы от немецких кальсон, до крупнокалиберных пулеметов. Оружие, правда, реставрируют, «выхолащивают», чтобы с уголовным кодексом не иметь дел. А так — медали, ордена, знаки различия, эмблемы — все идет в ход. Все, словно спятили на этой нацистской атрибутике. Совсем забыли суки, что эта война принесла нашему народу. Теперь стараются хоть какую — то выгоду получить с этих немецких железяк.