Криминальный пасьянс - [47]
— Я вор! Вор, а не барыга! — любил повторять Клим. — Я был по жизни вором, вором и умру!
В юности Клим был свидетелем смерти Ворона — вора в законе, коронованного ещё «птенцами Керенского» [17].
Было это в колымских лагерях, в самое что ни на есть холодное время. Мороз тогда был градусов под пятьдесят — плевок замерзал на лету. По причине таких холодов, администрация лагеря отменила работы, и сидельцы коротали время в бараках за картами и пустопорожней болтовнёй. В бараке, где умирал Ворон, было тихо, как в морге. Никто не шутил, не рассказывал сальных анекдотов, даже разговаривали в полголоса, а курить, несмотря на мороз, выходили в тамбур. Ворон знал, что жить ему оставалось последние дни, может, часы, но в больничку идти отказался наотрез. Он лежал, одетый во всё чистое в своём углу, отгороженном от остальных пёстрым лоскутным одеялом. Рядом находились только те воры, которым Ворон доверял, как самому себе. Клим по молодости лет тогда не мог быть допущен в этот круг, поэтому тайком наблюдал за происходящим через щёлку между стеной и одеялом.
Перед смертью Ворону полегчало: он хлебнул крепко заваренного чая, выкурил последнюю «беломорину» и, вытянувшись на кровати, неожиданно закрыл глаза и захрипел.
Воры повскакивали с мест, но подойти к умирающему опасались. Ворон при жизни был крут, и всю зону держал в строгости, как велел воровской закон.
— Всё, хана! Отмучился! — прошептал Санька Валет — питерский вор, и тайком перекрестился. Но тут случилось то, чего не ожидал никто: коричневое веко старого вора дёрнулось, и в присутствующих упёрся пронзительный взгляд. Несколько секунд острый, как шило, взгляд, словно выискивая тайные грехи и грешки, пробежал по лицам воров, и лишь потом, затуманившись, скрылся под тонким, как пергамент, коричневым веком умирающего. Рука Ворона разжалась, и на пол барака упали его знаменитые чётки, искусно сделанные лагерными умельцами из вишнёвых косточек, неизвестно как попавшими на Колыму.
Ещё долго никто не решался подойти к мёртвому Ворону, и лишь под утро Знак — вор, которого все прочили на место Ворона, подобрал и спрятал в карман своего лагерного бушлата вишнёвые чётки.
Клим жестом отослал сиделку из комнаты и поманил к себе вошедшего в комнату Клеща.
— Через час смотаешься на «стрелку» вместо меня, — коротко без предисловий велел он подручному. — Надо «перетереть» с Парафином конкретно. Деловые на него жалуются — «беспредельничает». Всё, иди, и позови сиделку, что-то мне хреново!
Клещ молча вышел из комнаты, краем глаза уловив, как сиделка торопливо стала готовить шприц.
— Сдаёт Клим, — машинально отметил Клещ и зашагал к пристройке, в которой располагался гараж.
Водитель Клима, Федул, был из спортсменов. В юности Федул увлекался мотогонками и ему прочили место в сборной, пока будущая звезда российского мотоспорта не совершила в пьяном виде ДТП, в результате которого один пострадавший умер. Федулу зримо светил «пятерик», но благодаря хорошим характеристикам с прежнего места работы и нанятому тренером опытному адвокату, он получил три года «строгача» [18].
После возвращения из зоны Федул прямиком направился к Климу, и после непродолжительной беседы был принят в бригаду. Спустя месяц после того, как Клим навёл о нём справки, Федулу доверили поблёскивающий чёрным лаком новенький японский внедорожник. На этом напоминающем катафалк автомобиле Федул возил Клима на деловые встречи, когда необходимо было «держать фасон».
К удивлению Клеща, гараж был пуст, а Федул преспокойно дремал на самодельном лежаке.
— Где тачка? — строго спросил Клещ.
— В автосервисе. Я решил, пока шеф болеет, профилактику сделать. — массируя лицо ладонями, ответил не до конца проснувшийся Федул. — Да ты не беспокойся! Пацаны звонили, что всё на мази! Можно сегодня подъезжать.
— Подъехать-то можно. Вот только на чём? — хмыкнул Клещ и огляделся кругом.
В автосервис их подвёз один из охранников Клима на своей изрядно потрёпанной «Тойоте». В бывшем авиационном ангаре, приспособленном под автомастерскую, было необычно тихо. Всё вроде как всегда, но что-то Клещу не понравилось. Додумать эту мысль Клещ не успел, так как из ворот на джипе гордо выехал довольный Федул.
— Не машина, а ласточка! Пацаны всё сделали, как обещали, и, что особо приятно, точно в срок! — хвалился довольный Федул.
— Поехали, а то на «стрелку» опоздаем. — прервал его недовольный Клещ, которому не давало покоя нехорошее предчувствие. Когда выехали на бетонку, Клещ прикурил сигарету и, глядя на тлеющий табак, вдруг понял, что ему не понравилось в автосервисе: ангар был пуст. Кроме него и Федула в помещении никого не было.
— Стой! — приказал Клещ и Федул резко притормозил, но не остановился.
