Криминальные очерки. Кн. 3 - [25]
Элизабет Ремингтон, она же миссис Аллен.
Прежде всего, Джером Каминада допросил, нет, не Элизабет Ремингтон, как может подумать читатель, а её родных! Таким нетривиальным способом Каминада планировал узнать больше информации и быть готовым к тому, если Элизабет Ремингтон начнёт врать в ходе допроса. Уже после первого допроса, а следует напомнить, что это не был привычный нам всем допрос свидетелей. В то время детектив мог и запугивать свидетелей, а также применять меры физического воздействия. Всё это считалось вполне законным. И именно из-за таких методов ведения допросов свидетели предпочитали говорить правду, чтобы самим не стать подозреваемыми, с которыми разговор будет совсем иного толка. Мачеха Элизабет сразу же поведала о нелицеприятном разговоре с беглянкой. Женщина прекрасно понимала, что могут скрывать такие побеги. Она без обиняков заявила, что Элизабет была беременна и этим побегом пыталась избавиться от «позора». В то время беременность и рождение вне брака было большим позором для семьи. Миссис Ремингтон даже сделала предположение, что Элизабет забеременела от своего работодателя. В общем, как говорится, била не в бровь, а глаз! Девушка отвергла все обвинения мачехи, и была очень возмущена подобными обвинениями. Впрочем, дать внятное объяснение того, где она пропадала все эти месяцы, так и не удосужилась. После такого рассказа, детектив Каминада арестовал Элизабет Ремингтон по обвинению в убийстве своего незаконнорождённого ребёнка. Джером Каминада сделал предположение, что отец ребёнка был состоятельным человеком и незаконнорождённый ребёнок мог испортить его репутацию. Допрос Элизабет Ремингтон уже проходил за стенами тюрьмы, и вот что рассказала девушка. Она поступила на работу к торговцу хлопком и мельницей 47-летнему Эшворту Риду. Это был не богач, но довольно обеспеченный человек. Рид был женат и имел четырёх детей, младшему было всего четыре годика. Как не трудно догадаться, вскоре Эшворт Рид соблазнил Элизабет Ремингтон. Их отношения продолжались некоторое время, но потом «нежданно-негаданно» Элизабет забеременела. Бросать свою жену и четверых детей Эшворт не собирался, поэтому на время беременности Элизабет перевёз её в Манчестер и поселил в гостиницу «Central Temperance». Но мужчина был «настоящим джентльменом» и поэтому встречался с Элизабет каждый день… на вокзале. Элизабет Ремингтон заявила, что в день смерти ребёнка, они сели на трамвай до Читем-Хилл и затем пошли в лес в Блэкли. Она вспомнила, что Рид смочил носовой платок в воде и дал ей приложить его ко рту ребёнка, что она и сделала. Они повторяли эти действия до тех пор, пока ребёнок умер. Он завернул тело в коричневую бумагу и оставил в лесу, где его нашли братья Шоррокс. Так ситуация со смертью ребёнка была фактически разрешена. Это было детоубийство. По мнению Джерома Каминады, Эшворт Рид специально не стал закапывать ребёнка в надежде, что дикие животные съедят его труп. Но хотя ситуация была и ясна, кроме показаний Элизабет Ремингтон всё ещё не было никаких конкретных доказательств, связывающих Рида с этим делом, поэтому Каминада начал собирать воедино события, которые привели к ужасному открытию в лесу в Блэкли.
Детектив быстро подтвердил связь между подозреваемыми. Сын хозяина гостиницы, девятилетий Джеймс Кинг, опознал Элизабет Ремингтон и Эшворта Рида и сказал, что видел их вместе несколько раз, пока играл на улице. Другие свидетели подтвердили его показания. Уильям Гордон, смотритель Сент-Майклз Флэгс, бывшего кладбища нищих возле Энджел-Медоу, регулярно видел Элизабет и Рида в течение всего мая и июня. Рид приносил еду, и пара какое-то время сидела там вместе. Он не заметил, беременна ли Элизабет, но дважды видел, как она плачет. Джеймс Варфоломей, местный прихожанин, также приметил эту пару. И таких показаний Каминада собрал большое множество. В конце октября Эшворт Рид и Элизабет Энн Ремингтон явились в полицейский суд Манчестера, и после первоначального слушания дело было передано в суд присяжных в Ливерпуле. Суд начался 23 ноября 1893 года. Рид казался слегка нервным, но выдержанным. Его волосы и борода были аккуратно подстрижены, на нем было темно-синее пальто, застёгнутое на пуговицы. С другой стороны, Элизабет, одетая в куртку и шляпу, была очень огорчена. Она прятала распухшее от слез лицо платком и плакала. На протяжении всего процесса Рид часто вставал со своего места, опирался на поручни дока и давал различные комментарии к происходящему. Несмотря на предоставленные доказательства и обстоятельный допрос самого детектива Джерома Каминады, судья постановил, что предоставленных улик недостаточно для осуждения кого-либо из подозреваемых. Эшворт Рид и Элизабет Энн Ремингтон были освобождены прямо в зале суда. Они покинули зал суда под сердечные поздравления своих друзей и родных, включая миссис Рид, которая приветствовала своего мужа с распростёртыми объятиями и горячими поцелуями…
Эта история хоть и не имеет какого-либо таинственного и загадочного течения расследования, а довольно тривиальна. С другой стороны, она прекрасно иллюстрирует ситуацию, когда дело ясно и собраны улики, но, увы, справедливость не восторжествовала. Для современного читателя такой поворот дела вызовет как минимум недоумение. Ведь действительно, ни у кого не вызывает сомнений, что Эшворт Рид и Элизабет Ремингтон убили своего ребёнка, но мы должны помнить в какое время происходили эти события. С 1860-х годов казни за убийство маленьких детей были очень редкими, и обычно предъявлялись обвинения в сокрытии рождения, что влекло гораздо более мягкое наказание с максимальным сроком заключения в два года. Считалось, что такие пары способны осознать свою вину и встать на путь исправления. Конечно, в жизни Джерома Каминады были ещё жестокие убийства маленьких детей, и в которых убийцы понесли заслуженное наказание.
