Криминальные кланы - [3]

Вступить в мафию считалось честью; во всяком случае статус человека в глазах окружающих стремительно вырастал. Узнать мафиози было всегда легко хотя бы по манере одеваться и специфическому поведению и разговору. Так, на Сицилии члены мафии носили яркие шейные платки, вели себя грубо и развязно; в России братву тоже узнать несложно по кожаным курткам специфического покроя, серебряным или золотым цепям и т. д.

При всем этом большинство членов мафии — люди глубоко религиозные. Религия непременно присутствует, к примеру, в обряде инициации сицилийца, правда в необычно трансформированном облике. Так, новичок должен уколоть себе палец и дождаться, пока несколько капель крови упадут на бумажную иконку. После этого бумажка поджигается, а человек тем временем перекладывает ее из одной руки в другую, произнося формулу: «Моя плоть пусть сгорит, как эта святая икона, если я не сохраню верности своей клятве».

Что ж, эти люди так понимают религию, таков их менталитет: ведь распяли же героя рассказа Хорхе Луиса Борхеса, студента, пытавшегося объяснить Евангелие неграмотным индейцам. Просто именно так они восприняли текст Священного Писания, в соответствии со своими многовековыми воззрениями уверовали и принесли жертву. Так что их понимание библейского текста абсолютно логично.

Чтобы понять суть ритуалов сицилийцев, достаточно взглянуть хотя бы на некоторые сентенции, включенные в обряды различного рода. В них причудливо перемешались народные верования, религиозность и сознание аристократов. Вот небольшой диалог из обряда инициации:

«— Окажите мне честь, мудрый товарищ, скажите, как Вы узнали общество? — Было прекрасное утро субботы и светила звезда. Когда я шел, то увидел сад с розами и другими цветами и посреди сада стояла звезда. Меня встретил ангел и спросил: “Чего Вы ищете?” — “Я странствую в поисках садика с розами и другими цветами, где крестят отроков — каморристов и юношей чести”. — “Если Вы ищете этот сад, то входите”. И так я вошел».

А вот диалог, происходящий при избрании члена мафии на более высокую должность:

«— Окажите мне честь, мудрый товарищ, я разговариваю с вами. Можете ли Вы ответить, что представляет собой Незримое общество?

— Высокочтимый мудрый товарищ, Незримое общество представляет собой огромный зеленый луг, вокруг которого непрерывно гуляют ангелы и несравненные кавалеры, чтобы расставить по местам все вещи, что находятся за его пределами; все души духовные и телесные, которые их знают; друзей и родственников из другого мира, которые их не знают. Кто попадает к ним, тех узнают, и они показывают только свои достоинства, чтобы их узнали. Они исполняют обязанности святых рая, которые принимают и направляют всех в соответствии с заслугами: луг и крест, крест и луг».

Отчего же так странно переплетаются религиозные воззрения и высшие помыслы с жестокими убийствами? Вероятно, причина этого кроется в том, что сами члены мафии привыкли делить всех людей на ряд определенных категорий. В результате кодекс чести действительно нерушим, но только внутри самого клана. Например, каждый член клана обязан говорить своему соратнику только правду. Что же касается прочих людей, пусть даже другой семьи, то на нее действие подобного кодекса не распространяется. Тот, кто не входит в клан, причисляется к людям низшего сорта. Столько невинных людей погибало только потому, что просто случайно они оказывались рядом с человеком, приговоренным мафией к смерти! По этой же причине с невероятной жестокостью из непричастных заведомо людей мафиози выколачивают нужную им информацию, хотя доподлинно знают: их жертве ничего не известно.

Как иллюстрацию, демонстрирующую отношение членов клана к прочим представителям человечества, можно привести маленький отрывок из произведения Леонардо Шаши «День совы», в котором главный герой, глава мафиозного клана, говорит: «То, что обычно называют человечеством, я делю на пять категорий: люди, полулюди, людишки, рвачи и шушера. Людей чрезвычайно мало, полулюдей мало. Будь моя воля, я остановился бы на полулюдях… Так нет же, деградация идет еще ниже, до людишек: они дети, возомнившие себя взрослыми. И еще ниже, до рвачей, которых уже легионы. И наконец, до шушеры: им следовало бы жить в прудах вместе с утками, ибо их жизнь имеет не больше смысла и пользы, чем жизнь уток…»

Что ж, действительно, большинство людей не руководствуются кодексом чести, нарушение которого регулируется исключительно при помощи убийства.

Смертный приговор члену клана, решившемуся посягнуть на устои мафиозной организации, обычно выносил сам глава — капо, или дон. Глава семьи при этом лично приходил к киллеру, человеку младшего мафиозного разряда (по-итальянски его обычно называли «пиччотто» — «малыш»), приветствовал его поцелуем в губы и произносил следующее благословение: «Если мать требует, малыш повинуется». После этого избранник капо в прежние времена брал лупару — аналог российского обреза, заряженного картечью, — и отправлялся на выполнение задания (с 1980-х годов лупара отошла в прошлое, и ее место занял «калашников», сразу сделавшийся излюбленным оружием киллеров, и не только итальянских). При этом о вынесении смертного приговора провинившийся человек всегда предупреждался заранее.