Крики улиц - [10]

– Нет, – она вздрогнула и посмотрела на меня удивлённым взглядом. Почему, когда я говорила «нет» так твёрдо и решительно, у всех была одинаковая реакция? Удивление, небольшой страх, молчание, – никуда мы писать не будем. И уезжать никуда не будем.

– Но почему, Элис?! Тебе это нравится?! – мама повысила тон до крика и обвела меня рукой, указывая на побои.

– Тише, папа спит, – приструнила я родительницу, но она продолжала.

– Он не спит! Он не спит, Элис, потому что он переживает за тебя! МЫ переживаем за тебя! Если они тебя убьют, я просто…просто не выдержу…, – мама опять зарыдала. Не могу на это смотреть. Это невозможно. Моё сердце сжалось так сильно, будто его вот-вот раздавят, – они вновь побьют тебя…на этот раз насмерть…, – плачь мамы становился всё тише и тише, но плечи вздрагивали всё сильнее. Слёзы превращались в истерику, а я превращалась в какого-то монстра, доводящего маму до этого состояния.

– Мам…, – я встала из-за стола. Сэндвичи оставались нетронутыми, кусок просто не лез в горло. Подойдя к маме сзади и обнимая её за плечи, как обычно делал папа, я стояла и молчала, под раздирающие душу всхлипы…

– Они побьют тебя снова…, – повторяла и повторяла мама.

– Нет. Со мной всё будет хорошо, я тебе обещаю. Я могу за себя постоять, ты же знаешь, – глупо было говорить это сейчас, побитой, с болезным видом и уж точно не смелой. Но я успокаивала мать, как могла.

– Они тебя уже избили, Элис. Они сделают это снова, ты это понимаешь? – кажется, мама немного успокоилась, и я решилась её отпустить. Вновь села на своё место.

– Понимаю. Но в этот раз им это не удастся. Мам, ты не знаешь всего, что теперь знаю я.

– Что ты знаешь? – мамаа приободрилась. Но, боюсь, узнай она всё это, её настроение бы резко сменилось. Тогда они точно увезут меня обратно. А я должна остаться – разрезать верёвку.

– То, что знаю я, вы знать не должны. Прости мам, но это так. Я не могу сказать. Но теперь я в безопасности, – вспоминая, как Джек уносил меня с «поля боя», я думала, что теперь я – Волк.

– Но, Элис, любая информация важна! У нас никогда не было секретов друг от друга…, – начала мама, но я вновь пресекла её.

– Нет. Я не могу, – встав из-за стола, я направилась в свою комнату. Мне было плохо от того, что я делаю больно своему родному, дорогому мне человеку. Но по-другому я не могла.

На удивление, я быстро заснула, стоило моей голове коснуться подушки.

******

На следующий день я проснулась рано. Посмотрев в телефоне дату, ахнула. Я пролежала в больнице десять дней! Сегодня выходной. Отлично, есть ещё день подумать обо всём. Но не хотелось пересекаться с родителями. Не хотелось выходить из своей комнаты. Переодевшись в чистую футболку с известной рок-группой и джинсовые шорты, я валялась на своей кровати, зависая в социальных сетях. Когда голод всё же проснулся во мне, я решилась выйти из своего «убежища».

На кухне о чём-то тихо переговаривались мама с папой. Заметив меня, они замолчали.

– Элис, будешь завтракать? – спросила меня мама, как ни в чём не бывало, вставая из-за стола.

– Да, я проголодалась. Сиди, я сама, – заглянув в холодильник, я обнаружила всё те же вчерашние сэндвичи. Уже не такие свежие, но всё же, их оставили специально для меня.

Завтракали мы в абсолютной тишине, не считая бренчания ложек и вилок об тарелки. Это было непривычно и даже неловко, обычно мы с родителями разговаривали, обсуждали планы на день, шутили, смеялись. В нашей семье всегда была приятная гармония. Сегодня же в воздухе витало напряжение. Но молчание никто развеять не спешил. Я видела, мама обижалась на меня, но я этому даже была рада. Ей нельзя знать о Волках, Акулах, Лисах и других бандах. Ей нельзя знать о драках, безнаказанности и издевательствах над слабыми учениками в нашей школе. Папе тоже. А больше мне сказать было нечего, все мысли заполняло только это.

Вечером за ужином раздалась трель дверного звонка. Кажется, у нас гости.

– Пойду, открою, – сказала мама с каким-то облегчением (возможно, мне показалось) и вскочила из-за стола.

– Я с тобой, – папа тоже вышел с кухни вслед за мамой, и я осталась одна. Они будто хотели сбежать от меня, чтобы не сидеть и молчать, чтобы не чувствовать напряжение, нарастающее в воздухе. Я тоже этого хотела, но стойко терпела.

– Элис, это тебя! – крикнула мама из прихожей. Нехотя встав из-за стола, я поплелась в коридор. Поплелась – потому что ходить мне было всё ещё трудно – ноги болели, и я продолжала хвататься руками за стены.

– Там парень какой-то, – хмуро сказал отец, когда мы встретились с ним в коридоре. Он никогда не любил моих парней. Тем более ему незнакомых.

– Привет…, – протянула я, теряя дар речи.

Кого-кого, а Джека на своём пороге я видеть никак не ожидала. Он был одет в чёрное пальто, чёрные джинсы и чёрные ботинки. Как будто траур какой-то. На нём не было шапки, а потому я смогла рассмотреть его тёмные короткие волосы. На шее парня была большая татуировка волка.

– Привет, – парень взглядом указал на родителей, показывая, что при них он разговаривать не будет.

– Мам, пап, оставьте нас наедине, пожалуйста, – попросила я и уставилась на Джека. Мама мне задорно подмигнула, а папа ещё сильнее нахмурился.