Крики прошлого - [38]

— Вы не против, если мы и сегодня поговорим здесь. Я хочу, чтобы мой сын слышал мой голос.

— Ну что Вы, я никак не могу диктовать условия. Вот только в десять вечера мне нужно будет отправиться в ординаторскую, так как туда поступают сигналы, когда кому-то нужна помощь, а в отделении останусь я и совсем не опытный интерн, который, непременно, заснет.

— Тогда начнем здесь, а продолжим уже в ординаторской, — подытожил Виктор.

Прошло уже три дня с момента обнаружения пропажи Кристины. Все никак не находя девушку, Виктор впал в уныние. Она исчезла, и больше некому было отвлекать молодого человека от страхов и угрызений совести за его чудовищное преступление. Хотя стоит сказать, что в этом был свой плюс, так как с ней Кротов не понимал и не осознавал ту ответственность, которую он должен был нести. В тот же день Виктору позвонил Филипп, и Кротов рассказал все о случившемся. Конечно же, торговец вне закона был в бешенстве. Филипп отчитал Виктора, как он любил, словно маленького мальчика, и был прав. Кротов же смиренно все выслушивал и даже не думал себя защищать. Как он думал, это была его вина. Он считал, что, быть может, Кристина испугалась его ночного прихода, а, может, все проще, и она просто сбежала, чтобы не отвечать, когда их все-таки нашли бы. Возможно, продолжал рассуждать Виктор, она рассчитывала на то, что он не сдаст ее; он был уверен: для нее было очевидно, что Витя растаял перед ней и не посмел бы допустить, чтобы она страдала вместе с ним. Если так, то ее прагматизм был бы оправдан. Филипп сообщил, что друг его все-таки взломал сейф, хоть это было и не просто. Также он сказал, что придет в четверг вечером и расскажет, что же в нем было, и они смогут обсудить их план дальнейших действий. Около пяти часов вечера Виктор вышел из дома и стал дожидаться Филиппа около подъезда, как вдруг к нему подошел какой-то тип в солнцезащитных очках и капюшоном на голове. Незнакомец назвал его имя и начал радужно приветствовать. Подойдя ближе, мужчина раскинул руки, чтобы обнять Виктора, словно старого друга. Но вместо этого он резко и очень быстро ударил юношу в солнечное сплетение. Удар прошел как раз по больным ребрам, и боль перехватила дыхание, а в глазах засверкало. Странно, подумал Кротов, удар был в грудь, а звездочки в голове. Ошеломленный молодой человек не мог произнести и слова не то, что кричать. Не успел он опомниться, как уже сидел в машине незнакомца.

— Слушай меня очень внимательно и не вздумай дурить! — для пущего эффекта мужчина прислонил к виску юноши точно такой же пистолет, как был у него в момент преступления, только с глушителем. В знак согласия Виктор коротко кивнул. К удивлению самого Виктора, он даже не испугался, ведь в своей голове он уже прокручивал подобный ход событий. Он подумал, что все же хорошо, что Кристина исчезла.

— Сейчас мы с тобой прокатимся, а после ты мне расскажешь все, что произошло в субботу. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Если да — кивни, — Кротов прекрасно понимал, о чем речь, и он узнал его. Это был Федор, человек с отталкивающим взглядом — телохранитель Егора. Виктор снова коротко кивнул. Лучше не злить и без того возбужденного парня с пистолетом. Молодой человек решил, что нужно усыпить бдительность похитителя, а потом он что-нибудь придумает и сможет сбежать. Федор сказал: «Хорошо», — и уже было провернул ключ зажигания, как к машине подошел Филипп. Пистолет был спрятан под сиденье.

— Уважаемые, просите великодушно презренного и не откажите в малозначительной для вас, но спасительной для меня, раба положения и невольного бродяги, просьбе, — вел он себя словно «под кайфом», и Виктор разглядел в этом спектакле попытку отвлечь Федора. Он опять пытается спасти его! Но Федор же никак не реагировал, Филипп не отчаялся и облокотился с криком на капот.

— Умоляю, не покиньте ближнего в столь трудный для него час; отбросьте свою гордыню и углядите же равного, но уставшего, — не сработало, тогда Филипп пошел дальше и попытался открыть водительскую дверь, рот его не закрывался. — Будьте же не просто человеками, а людьми! Спасая мое бренное тело, вы, быть может, спасете свои души!

И тут Федор не выдержал, чего так добивался Филипп. Попытавшись выйти, Федор получил резкий и сильный удар камнем по голове, а Филипп громко прокричал: «Беги дурак, я найду тебя!». Просить дважды Виктора не пришлось, он быстро выбежал и направился прочь от машины, которая казалась ему такой знакомой. Пробежав какое-то расстояние, молодой человек оглянулся и увидел, что Филипп не совладал с противником и не смог убежать. Федор легко отнял камень и этим же булыжником вырубил его спасителя. В этот момент Федор посмотрел на Кротова окровавленным лицом. Его очки с одной стороны были разбиты и перекошены, но он же, видимо, просто забыл о них. Досталось ему немало, но он будто не замечал своей раны. «Разве такое может быть?», — мелькнуло в голове мальчишки. Паника стала овладевать им. Телохранитель Егора продолжал смотреть на Кротова, будто пытаясь ему что-то этим сказать. А юноша же продолжал стоять на месте и наблюдал, что будет дальше. В это время похититель не спеша открыл багажник и швырнул в него, словно мешок мусора, приятеля спасенного. Виктор не мог с уверенностью сказать, жив ли Филя, но он был просто обязан помочь. Должен был вернуть долг и спасти его, как он спас Виктора уже дважды. Но он не смог — юноша просто струсил и остался на месте, видя, как Федор садится в заведенную машину и потихоньку уезжает. На улице было еще светло, и, как назло, ни одной души не было рядом, ни одного свидетеля! Простояв еще какое-то время, Кротов, словно ничего не случилось, отправился обратно в квартиру. Закурил сигарету. С каждым стуком его сердца к нему приходила ясность происходящего. Первое: его нашел телохранитель Егора, значит его нашел и его отец. Второе: за него снова вступился человек, которого Виктор толком не знал и понятия не имел, для чего он ему помогает. Третье: Пока Филиппа не спеша увозил непонятно куда человек, способный его убить, Витя мирно стоял в сторонке. С каждой «переваренной» мыслью шаг его ускорялся, он выбросил недокуренную сигарету, когда шаг превратился в бег. Перед входом в подъезд Кротов врезался в свою пожилую соседку. «Где же Вы раньше были?!», — подумал он. «Наркоман какой-то», — подумала она. Войдя домой, первым делом молодой человек умылся и попытался успокоиться — нужно было придумать план, как спасти Филиппа, но, как обычно, в его бестолковую голову ничего не лезло. Виктора переполнял страх за Филиппа, за себя, за Кристину и за родных. Наверное, только в этот момент он осознал всю тягость своего положения, и в голову пришла мысль, что покончи он тогда с собой, многих проблем он бы избежал. Да и близких бы обезопасил. Но теперь же такая возможность была упущена. Слишком поздно думать о легком, трусливом пути, видимо, придется отвечать за все, как это и должно быть. Кротов подумал пойти в полицию, но идея эта быстро отпала, ведь за ним приехал всего один человек. Человек, который работал телохранителем того, кого он убил. Значит, отец Егора не знает о случившимся, и это, скорее всего, была инициатива самого Федора. Но теперь, когда Филипп был у них в руках, они непременно узнают, что и как случилось, и тогда за Виктором, в лучшем случае, приедет наряд полиции. И в итоге на вопрос, что же ему делать, Кротов решил все рассказать, во всем признаться, лишь бы это никак не коснулось ни его родных, ни невиновного Филиппа. А там будь, что будет. Но юноша даже не знал, куда идти и к кому, собственно, сдаваться. Идти в полицию? А вдруг Филипп не расскажет, что тогда произошло, и он просто сам на себя наговорит? Да уж, лучшим способом было бы встретится с отцом Егора лицом к лицу и обо всем поговорить, рассказать кем был его сын и почему все произошло именно так. Вот так картина была бы: малолетний дурачок с трясущимися коленками пытается объяснить влиятельному человеку, почему он убил его единственного сына. Но этого, конечно, Кротов организовать не мог, да и идея была глупая даже для него, и он вспомнил, что Филипп вскрыл сейф. У него, скорее всего, сейчас хранятся все тайны Егора. Виктор подумал, что для начала правильным решением будет отправиться в тайное убежище Филиппа и найти все то, что может ему помочь. Покинув свою квартиру, юноша стал бродить по городу и ждать ночи, чтобы его никто не мог узнать, и вообще старался быть незаметным. Около двух часов ночи он направился в тайную квартиру Филиппа. Шел он все теме же скрытными путями. Дверь в убежище была открыта, и, войдя вовнутрь, Виктор обнаружил телевизор и видеомагнитофон, которых там не было в прошлый раз. Включив их, Виктор ощутил в себе ту же ярость, что кипела в нем, когда он жаждал смерти Егора. На кассете была запись его изнасилования. Вдруг, захотев выключить и прекратить себя мучить, Виктор понял, что просто не может оторваться от ужасного зрелища. Что-то заставляло его смотреть и терпеть. Будто бы он должен был пройти еще раз через это и закалить себя огнем боли, страха и отчаяния. Кулаки его сжимались, все мышцы тела были напряжены, лицо выражало гнев. С экрана телевизора Кротов видел уже умерших людей, он слышал их смех, он видел их лица и слышал свой крик. Крик вызывал в нем боль, злость и отвращение, все эти чувства рождали внутри него ярость, и в итоге он не смог дальше этого терпеть. Снова нервно закурив, Виктор принялся искать остальные записи. Он был уверен, что Двардов-младший не удостоит его такой чести — хранить только эту запись в сейфе. Филипп был уверен в своем убежище и не стал ничего особо прятать: сам сейф и все его содержимое молодой человек обнаружил за кроватью. Все, кроме одной, кассеты были подписаны. Взяв первую попавшуюся с надписью «Кошка», юноша вставил ее в видеомагнитофон и нажал на «пуск». И на записи юноша увидел девушку. Она была очень красива, она умоляла ее отпустить. Но мольба их только подзадоривала, и они били ее. Потом подошел Егор и сорвал с нее костюм кошки. Дальше Виктор не смог смотреть и, совсем выйдя из себя, разбил экран телевизора кулаком. Экран — в дребезги, кулак — в кровь, а глаза его — в слезы. Он плакал и не мог остановиться. Если, смотря запись про себя, он злился, то здесь же было лишь отчаянье и ненависть к себе за то, что он трус. Уйдя в тот вечер, он оставил ее там одну и совсем не думал, что с ней может произойти. Виктор был раздавлен своим горем, и ему было совсем не до нее. А ведь она заступилась за него и не испугалась их. А он ушел, жалея себя в своем несчастье. Его кошмар длился два часа, а ее — неделю. И бесило его, что это уже произошло. Чувство вины и стыд переполняли. И что бы он для нее ни сделал, как бы ни молил о прощении или ни клялся в любви, она уже это пережила. Она уже познала эту боль и все из-за того, что пыталась заступиться за него. А теперь и Филипп, который так же заступился, расплачивается за его грехи. Но теперь Виктор пришел к твердому решению: он уже не станет ждать неделю и не позволит мучить своего приятеля. Захватив с собой все записи из сейфа Егора, Кротов отправился в свой первый дом. В дом его родителей. Юноша решил с самого начала рассказать все отцу, который был богатым и влиятельным человеком — он обязательно сможет помочь. Виктор не мог больше позволить его гордости диктовать ему условия и рисковать жизнью другого человека.