Крик в тумане - [11]

И «Труда» оскоплённая правка…

Буква каждая в них —

Коммунист,

А сливаются в мифы

Неправды!

Культы, голод, победы и ложь,

«Дорогому отцу народов!..»

Сколько в наших газетах слилось

Мыслей грязных и благородных!

Наш порыв в этих строчках горит,

Наш позор между строк отмечен.

Вот он, Сталин —

Со мной говорит!

Вот Хрущева жирные плечи…

Лишь соседу в строчку глазеть

Бесполезно,

Чёртову сыну,

Я бы, честное слово, газет

Продавать не стал мещанину!

… Никогда не сдадим в архив

Периодики вечный скальпель.

Знайте все, кто пойдёт на прорыв —

«СЕРПЕНТАРИИ, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!»

Март, 1960 год

Мальчишки

Все детьми мы когда-то были…

Вот арбуз об коленку хряснул!

В кукурузе лежали и пили

Сок его сладковато-красный.

Оборвав початков султаны,

Укрепляли под носом усами —

Мы играли тогда в партизаны,

Водружая на клёне знамя.

С ним — сухим стеблём кукурузы —

Мы «сражались» под небом синим.

Я, пожалуй, с тех пор арбузы

Предпочитаю дыням.

Это он напоил нас когда-то,

На всю жизнь дал упорства знамя.

Если б мы не росли солдатами,

Что бы сталось теперь уже с нами?

Пробиваясь сквозь мелочи жизни,

Побеждаем порочность элиты…

Детство милое, только свистни,

И в тела снова силы влиты!

… Эй, мальчишки, не надо умыться ли?

Молодцы, вы не просто задиры,

Ваши мужественные лица —

Озарение мерзкого мира!

Март 1960 года

Тогда

В далёкую чудо-эпоху,

В невообразимую эру

Не скажут: «Вы строили плохо!»

Подумав, что жили серо.

По книгам, полотнам и плёнкам

Представят прошедшее время —

Девчат изумительно тонких

И парней незадачливых племя.

Неважно, что точных портретов

Оставит история мало,

Пускай пожелтеют газеты

И вытрутся инициалы,

Одно навсегда несомненно:

Мы строили, мы и любили,

И каждый необыкновенным

Был в пудре строительной пыли…

Март 1960 года

* * *

Ночь подкралась

Вполне незамеченной,

За Днепром — Запорожья костёр,

А от стрекота,

Пенья кузнечьего,

Неразборчив звёзд разговор.

И усталость

Уснула.

И сонная

С узковатой кровати сползла,

И — разбилась.

Взамен забубённая

Тишина у окна прилегла.

Ни фига

В день базарный не стоящей

Разблестелась клипса-луна.

И сержанту милиции боязно,

Потому что река разметалась

На подушке песка — одна!..

Тихим ветром дохнуло.

Одёрнуло

Штору,

Вмиг разбудив меня.

Это небо вздохнуло

Над формулой

Приходящего, нового дня!

Март 1960 года

* * *

Следами собачьих лап

На влажной груди песка

В небе затыла рябь —

Перистые облака.

Колосится усастый хлеб.

Ты идёшь — за плечом рюкзак.

Добела раскалилась степь,

И ветра издох рысак,

Прохладные струи гроз

Пролить бы сюда хоть раз,

А ты в рюкзаке принёс

Карандашей запас…

Неуёмна поэтья прыть!

Но, дружище, хватит-ка врать,

Что днепровский красный гранит

Влез строфою в твою тетрадь.

Не пейзаж, не заводов пульс,

Не базара суетный гам —

В ту тетрадь занесён твоих уст

Мёд,

Что тёк по моим губам…

Март 1960 года

Ауто-да-фе

За стёклами солнечных окон

Лучей негасимый маяк —

Всю жизнь провести одиноко

Тяжёлая участь моя.

Безлесые голые сопки,

Перелески,

И резкий, как шквал,

Под хлопанье грома, как пробки,

Порыв меня в пропасть срывал.

Хлестали по рёбрам потоки

И я, неуверенный жид,

Стремился к своей волоокой

и силился дерзко прожить.

Теперь удивляюсь,

А мог ли,

Вообще-то,

Кометой

Сверкнуть?..

Я себе говорю: — «Будь проклят!»

Вспоминая пройденный путь…

Март 1960 года

Красношарфая

Время — лекарь, но время не вытрет

Из памяти всё равно

Красношарфую,

В беленьком свитре,

И последний сеанс в кино.

На экране влюблённые,

Ссорясь,

Целовались по пять минут!

Я, забыв о Лолите Торрес,

На соседку решился взглянуть.

А она под отсвет экрана

Вдруг шепнула:

«Ну что там ещё?»

И раскрылись губы, как рана,

В чисто мраморной бледности щёк.

Взял я руку её.

Оживая,

Не противилась ласке она.

Наступила для нас,

Не скрываю,

Многозначащая тишина…

Проводил до подъезда.

Прощаясь,

Обещала притти.

Не пришла.

Красношарфая,

Ты, обещая,

Ложью сердце глупца

Обожгла…

Март 1960 года

Бичи

По улицам,

Где листья кружит вихрь,

По исцарапанной щеке земли

Проходят те,

Что драться не смогли

Или устали в схватках огневых.

Я вижу их не в лица, а со спин,

Лопаток дрожь в обёртках пиджаков,

Я слышу дробь скривлённых каблуков

И замиранье дроби у витрин.

Они заходят в яркий мир вещиц,

В зеркальных стёкол манекенный мир.

У них бригадный, так сказать, кумир —

Щебечущая стайка продавщиц.

Час битый у прилавка хмурит лоб,

Рассматривая клипсы и капрон,

И с Тоськой непростой перемигон

Очередной заводит остолоп…

Под смех торговых жирных обердур

Уйдут бичи на долгий перекур.

А ветер злой окурков косяки

Асфальтом синим гонит, хохоча,

Когда бредут бичи-холостяки,

Сгибаясь, как под взмахами бича!..

Март 1960 года

Свадьба

Ты сказала негромко: «Давай

Свадьбы не делать совсем.

Вдвоём посидим и пусть —

Вечеринку устроим спустя!..»

И «Массандры» марочный май,

И торта сливочный крем,

И губ твоих тихую грусть

Смешал я, счастливый, на днях!

А в цехе сегодня (что ж,

Ты прости, удержаться не смог!)

Сменщику я сболтнул,

Что поженились мы…

И вот в перерыв —

Галдёж,

И я под расспросом взмок,

И, сдавая плацдарм,

Выдал адрес, увы!

А теперь — принимай гостей,

Застилай газеточкой стол,

Мы несём и еды и вина,

И всего-то нас ничего…

И ты улыбнулась светлей,

Чем янтарь сосно-жёлтых смол,

И рассыпалась тишина:

«Мне достаточно одного!»

Март 1960 года

* * *

Нет, не крохи,

Не жалкие крохи

Любви нужны мне!

И сомневаться не смей —