Крик в ночи - [46]

— Джон, ты снова дома!

— У меня нет родного очага, — драматически произнес Филдс. — Я вечный скиталец!

Линда надула губки:

— В самом деле? Я-то для тебя хоть что-нибудь значу? Фи! Можно подумать, тебя сюда выслали из Советов, как и меня…

— …причем, не за проституцию, а по политическим мотивам, — скорректировал агент 6407.

— Знаешь, — заносчиво произнесла Линда, — высший шарм для джазового пианиста-виртуоза при исполнении сложной композиции где-то чуть смазать — взыскательная публика оценивает это по достоинству, с мягким юмором. Так и у нас: если провалился, аплодисментов не слыхать, но люди, знающие специфику нашей работы, проникаются к тебе молчаливым уважением.

— Ради одного этого мне следует немедленно возвратиться!

— Не утрируй, Джон… Кто такая Дубова-Ясенева?

— Непонятно кем и с какой стати заагентуренный международный бабец.

— Это чушь! Таких агентесс сроду не было и нет. Твой международный бабец — фикция, мы проверили.

— В таком случае, кто же она?

Линда Грейвс прошептала:

— Я боюсь за тебя, Джон Филдс, мне страшно… Мой вечный скиталец!

«Тьфу, пропасть! Сейчас она станет вешаться на шею и, чего доброго, пытать о проблемах!»

Но Линда повела разговор совсем в ином ключе:

— Дорогой, мы достаточно зрелые люди, чтобы понять друг друга. Ты устраиваешь меня как мужчина и джентльмен, я устраиваю тебя как женщина и любовница твоего шефа. Однако сколько ни вглядывайся в будущее, оно для тебя покрыто мглой.

— К чему ты клонишь?

— Джон, нам надо быть вместе… до гроба!

— Вместе до гроба? Это противоречит моим холостяцким принципам.

— А куда ты денешься, мой славный? Клетка, в которой щебечут птички Сэм, Линда и Джон, носит название Лэнгли, не забывай!

Разговор происходил в зимнем коттедже Линды Грейвс на живописном склоне Аппалачей. Они ели хрустящие сандвичи, пили апельсиновый сок, говорили о проблемах, а на следующий день измочаленный Филдс предстал перед доктором Уикли.

— Хелло, Филдс! У вас чудесный цвет кожи! Что нового в России?

— Я устал, босс…

— Я тоже, скажу вам как мужчина мужчине, устаю с этой ненасытной Клеопатрой.

— Вы меня не так поняли. Вот, я подготовил отчет.

— Благодарю.

— Там сложно работать, хожу словно по лезвию бритвы, стал мнительным, раздражительным.

— Такое впечатление, будто я присутствую на торжественной закладке фундамента вашего комплекса неполноценности, — улыбнулся босс, разливая коньяк. — Не следует сгущать краски, коллега. Кстати, Робертс подал в отставку — вакансия свободна! Между нами говоря, во всякой, пусть даже очень солидной, организации имеются свои умники и свои дуралеи. Вопрос лишь в том, кто доминирует на данном этапе. Против логики вещей не попрешь, верно? Ваше здоровье!

Босс, чем-то похожий на вареного краба, вперил совиные зрачки в Джона Филдса:

— Да, дорогой, мы вполне зрелые люди, чтобы понять друг друга. Вы устраиваете меня как сотрудник, но не устраиваете как хахаль моей любовницы. Запомните одно: вы будете моим заместителем при условии, что оставите Линду и, естественно, преодолев мнительность, доработаете в России. Согласен, наша клетка зовется Лэнгли, но поют здесь только те птички, у которых на плечах имеется голова. Авиабилет в Советы возьмете у моего секретаря. Счастливого пути, милый птенчик, и до скорого свидания!..

«Черт бы побрал клетку, птичек и холидей найс!» — думал Филдс, перелетая Атлантику.

* * *

Бабушки-двойняшки прикладами автоматов ранним утром сбивали стокилограммовую сосульку за окном кабинета Филдса. Весна властно вломилась в повседневную жизнь Филиала всемирной женской организации.

Из кабинета Лизочка доносилось:

Маменька, маменька, вон идут драгуны…

Цыть, Груня, сиди, Груня, пусть себе драгуны…

Из кабинета мадам неслось:

Я мужчинов не боюся,

Не страшусь я их измен;

Я по пачпорту Маруся,

По-испански я Ка-армен!

Секретарша сообщила:

— Агапий Иоаныч, вас хочет видеть какая-то дамочка по личному вопросу.

— Впустите.

Вошла простая, застенчивая девушка и, опасливо озираясь по сторонам, присела на краешек стульчика.

— Вас кто-нибудь обидел? — осведомился Филдс.

— Бабушки-близнечихи. Они на меня зашипели.

— О! Я им намылю за это их старческие шейки.

— Правда?

Девушка смущенно улыбнулась:

— А вы меня не узнаете?

— Постойте, постойте… Да вы же ловкая продавщица культтоваров Софочка, та, что попалась на хищении промокашки?!

— Ну да! Не представляете, как я рада!

— Значит, вы уже отсидели?

Вот уж, действительно, столь приятного сюрприза агент 6407 никак не ожидал! Софочка, оказывается, совсем не по своей воле пришла сюда. Так нужно людям, которые в свое время застукали ее в операции «МЫ». Сперва она в резкой форме отказалась на них работать. Ей пригрозили ссылкой в место падения Тунгусского метеорита. Скрепя сердце, она сдалась.

— Скажите, Софочка, теперь вы, как я понимаю, связаны с этими людьми и являетесь Троянским конем в моем стане?

— Да, вы правы. Только, к сожалению, связь у нас односторонняя. Мне объяснили, что, когда наступит час Игрек, ко мне подойдет человек и спросит: «Вам не кажется отвратительным состояние после свадебной попойки?» Я должна ответить: «Если нужен томатный рассол, можете на меня рассчитывать».