Крик сквозь стекло - [55]
— Да разве ж это ночь…
Сэнди завозился в мгновенно будто насторожившейся тьме и неловко, оступившись затекшей ногой, боком сполз со стола. Старшина ждал, глядя в сжатую спину Кузьменко.
— Немцы где? — с непонятной тоской спросил капитан в темно-серое стекло. Да, там, снаружи, висела все та же странная, пугающе-живая и потому омерзительная плотная темная масса, заменяющая здесь ночь.
— Почему вообще никого нет?
— Но ты же сам говорил — задворки.
— Говорить-то говорил… Но ведь какая войнища молотит. Народу сколько мотается в небесах. Дерется народ в небесах. В море. Везде. Под водой режется! И никого… Ну, наших тут нету — ладно. Чего тут искать-то. Янки, англичанцев — тоже туда-сюда. Но хотя б фрицев разведчик погоды какой-никакой пролетел, что ли? Или там швед паршивый, не знаю…
— Так ведь был же? — выжидающе возразил Сэнди. — Ну тот?
— В том-то и беда… — и капитан закрыл глаза.
И через длинную паузу, помолчав, старшина сказал:
— Да. Да, командир. Ты прав. В том-то и беда.
Задыхаясь, Попов и капитан накатывали к воде валуны покрупнее, сооружая что-то вроде то ли ограждения, то ли волнолома вдоль полосы прибоя, чтоб в случае сильного наката или шторма море не размыло уже ими выровненные и спрямленные участки пляжа — будущей взлетной полосы, их дороги к свободе или… «Выбирая путь к победе, выбирай путь, ведущий к смерти» — гласит «Бусидо». Что же знали древние самураи о жизни, если смели учиться победе через смерть?
Впрочем, попробовали бы эти храбрецы повоевать с булыжником… А, ч-черт! — опять ударился коленом!
— Ты под … под ноги … смотри! — просипел распаренный, красный капитан и, упершись спиной о камень, мешком осел на гальку. — Ты то … поматюкайся слегка, чтоб полегчало, а я … Уф-ф-ф! А я дух переведу пока. Ну ты здоров, старшина. Интеллигенция — а бык быком!
Растирая колено, старшина повалился боком на камень, разглядывая резко выступающий на будущую полосу песчано-галечный «язык» осыпи, который капитан чудом не зацепил при посадке, но миновать который при взлете будет просто невозможно и который до наступления темноты они еще наметили снять. Лопаты — ящичные доски попрочней, которые они приволокли с корабля и кое-как обтесали щербатым пожарным топором, — Сэнди им уже приготовил. Сейчас он с наслаждением гремел железом, возясь под капотом «ила». Он опять изумил старшину, как, впрочем, и капитана, оказавшись большим любителем и знатоком моторов; в пять минут он с помощью Кузьменко разобрался, что в АМ-38Ф так, что не так и как надо сделать эдак, и с азартом принялся за дело. Старшина больше удивился даже не столько его знаниям и навыкам, сколько тому, как быстро капитан доверился парнишке: взлезши с ним в закопченное нутро мотора и побубнив там буквально пять минут, Кузьменко наружу выбрался уже один и, отирая руки бумагой, с явственным уважительным удовольствием констатировал:
— Не парень — зверь в нашем деле. Талант!
Вдвоем они с утра быстренько соорудили из ящиков, найденных в корабельных трюмах, удобный для парня помост-козлы и, порасшибав на откатке валунов все имевшиеся в наличии бока, ладони, локти и колени, взялись, чтоб «освежить утомленный однообразной рутиной мозг», как выразился капитан, за землеройные работы.
— Ерунда, — сказал он, с хаканьем всадив доску-лопату в неподдающуюся осыпь. — Сделаем. На канале ребятам покруче было — а вон какую махину отгрохали. На весь мир загляденье!
— Каком канале? — не понял старшина. — A-а, ты о том …
— О том, о том самом. О Беломорском!
— Откуда знаешь? Ну-к, Сань, помоги эту махину катнуть.
— Мы рычагом, рычагом возьмем, подопри-ка здесь… Да уж знаю! — капитан как-то скользко глянул через плечо на Попова, упер доску, поднатужился. Старшина навалился, валун скрипнул галькой, тяжко качнулся. — Э-эть! Пок-катили родимого — как брехню по селу.
Работая, они о времени не думали. Еда была, костеришко уютно тлел, жилище ждало их почти человеческое. Придет ночь — будет ночь. Лишь в какой-то момент, скатывая с хрустом и скрипом очередной валун к воде, Попов мельком подумал, что слишком уж долго не темнеет. Судя по событиям дня, по ломающей спину усталости, времени прошло немало, пора бы и вечереть. Да, плохо без часов, совсем никуда. Капитан думал о том же; помогая старшине, он пробормотал, задыхаясь:
— Во жизнь — ни будильника, ни бритвы, ни людей, ни собак. Фашистов — и тех нету… Да пес с ним, Серега, хватит, нехай тут и стоит каменюка. Не стрелять же из него — абы не мешал, — он, хрустя спиной, вкусно разогнулся. — А молодцы мы с тобой. Если так и дальше… эй, глянь, Сереж, чего эт с ним?
Старшина, разгибаясь, обернулся к Сэнди, на которого уставился капитан, — и замер сам.
Американец в нелепой, невозможной какой-то позе — вытянувшись боком из-под капота с задранной зачем-то рукой и при этом в несуразной полуприсядке — глядел в море ошалелым, буквально диким взглядом, разинув рот. Русские разом крутнулись по его взгляду — и сразу увидели.
Метрах в двухстах от берега из серой качающейся волглой мути вечного тумана медленнейше, будто проявляясь из серого «ничто», бесшумно выплывала, вытекала громадная черная субмарина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Имя Ивана Козлова хорошо известно любителям детективного жанра. Его перу принадлежат такие повести, как «Хвост ящерицы», «Забудь о чести», «Общак», «Спаси и сохрани», которую, кстати, выпустило наше издательство. Новый роман «Болевой синдром» рассказывает о драматической ситуации, в которой оказались вчерашние спецназовцы Олег Макаров и Евгений Зырянов. У полковника Макарова погибает жена. Он уверен, что это дело рук тех, с кем он воевал на Кавказе и кто неоднократно грозил ему расправой с семьей.
Повесть «Спроси пустыню…» посвящена будням спецназа. Действие происходит в знойной пустыне Южной Республики, где отряды непримиримой оппозиции режиму сбили военно-транспортный самолет России и в качестве заложников удерживают летный экипаж. Освободить авиаторов — такая задача поставлена перед командиром подразделения спецназа майором Амелиным и группой его бойцов. Задача не из простых, поскольку заложники находятся в руках боевиков, для которых законы не писаны…В лесу под Вязьмой, что на Смоленщине, обнаружен труп болгарского гражданина Рачева.
В остросюжетном психологическом романе «Смерть двойника» авторы рассказывают о проблеме выживания, которую пытаются решить нынешние толстосумы, разбогатевшие нечестным путем и попавшие в поле зрения бандитских группировок. На карту ставится все: совесть, дружба, порядочность. Даже любовь жертвуется во имя обогащения и самосохранения. К чему приводит такая жизненная позиция, читатель узнает, прочитав это неординарное произведение.
СОДЕРЖАНИЕ Иван Черных. Похищение (повесть) Евгений Морозов. Легко ли быть свидетелем? (повесть) Борис Васильев. Шантаж (повесть)