Крик души - [44]

Маленькая девочка с улицы, которой Олег протянул руку помощи… Неужели так сложно принять ее?..

Олег силился понять, какие причины движут негативным отношением Антона к Даше, ведь он ни разу не видел ее. Какие мотивы яростного протеста и негодования против малышки у его сына могут быть, кроме того, что у нее невесть какая мать, и что она выросла в бедноте и ущербности. И что ей в вину он может предъявить, кроме детской незащищенности и желания Олега ей помочь! Он пытался отыскать ответ, старался понять, вникнуть в сознание сына, но не находил вразумительного ответа.

Ревность?.. Честолюбие? Эгоизм?.. Обида, может быть?.. Что!? Олег так и не понял.

За эти два дня Даша больше говорила, больше и внимательнее слушала. Она по-прежнему сторонилась Тамару Ивановну, и только сегодня вечером, когда та, узнав, что девочка умеет читать, предложила почитать сказки, и взяла ее на колени, Даша немного успокоилась и даже не противилась этим объятьям со стороны мало знакомой женщины. Добрая и заботливая, Тамара Ивановна полюбила Дашеньку сразу же.

С Олегом девочка разговаривала больше, но все еще сторонилась и его. Смотрела иногда исподлобья, опуская глаза, зажималась у стены, отворачивалась, смущенно тупя взгляд. Лишний раз боялась о чем-то спросить или что-то попросить. Вот, например, утром она очень пристально смотрела на зеленые яблоки, которые Тамара Ивановна купила на рынке, но так и не попросила их скушать, пока женщина, догадавшись, не предложила ей одно из них. Даша сначала смущенно опустила голову, даже покраснела от досады, что ее интерес был раскрыт, а потом приняла яблоко из теплых женских ладоней.

Даша не считала этот дом своим, да и мало прошло времени для того, чтобы она привыкла к тому, что ее не выгонят отсюда, не ударят, не отнимут еду, не отругают за лишний вопрос и проявленный интерес, не накажут за случайно опрокинутую сахарницу. Что она может спокойно спать по ночам, не боясь выключать свет! Но она все равно не выключала. Когда Олег заходил к ней ночью, разобравшись со своими делами, и собираясь ложиться, он всегда обнаруживал горящую около кровати напольную лампу. Мужчина некоторое время сидел рядом с ней, ожидая прихода ночных кошмаров, успокаивал ее, а потом целовал в щеку и уходил, выключая за собой свет.

Днем Даша повсюду ходила за Олегом, словно боясь упускать его из виду, опасаясь, что он может вдруг опять исчезнуть, хотя по-прежнему стеснялась того, что он может обнаружить ее внимание к нему.

Он мог заметить ее у двери своего кабинета, когда садился вскрывать письма от читателей, около кухни, когда пил чай, или стоящей около стеллажа с книгами, когда он искал, что бы почитать. Ему льстило столь явное проявление симпатии и начавшегося вновь зарождаться доверия с ее стороны и он радовался тому, что она понемногу начинает привыкать к нему.

Он не хотел себя обманывать, и знал, что Даша так относится к нему лишь потому, что он единственный знакомый для нее человек в этом большом, чужом для нее городе. Она боится потеряться, потому и держится его. Она еще не доверяет ему. И пройдет немало времени, прежде чем она вновь доверится.

Тамара Ивановна тоже старалась с ней подружиться, и Даша вроде против не была, но по-прежнему оставалась осторожной, защищаясь, и не подходила ближе, чем позволял инстинкт самосохранения.

За эти короткие два дня Даша будто стала принимать, как факт, что останется здесь, стала мириться с ощущением защищенности, которая исходила от Олега, и хотя не верила до конца, но и не боялась тоже.

И вот сегодня, словно разрушая возникнувшую маленькую идиллию счастья, домой вернулся Антон.

И хотя девочку предупредили, что Вересов-младший должен будет нагрянуть в скором времени, при его появлении на пороге Даша вновь вздрогнула. Вновь испугалась, вновь засомневалась, а по праву ли она здесь находится. И можно ли ей вообще здесь находиться?..

Тамара Ивановна застыла с книгой в руках, бросив быстрый взгляд сначала на приоткрытую в гостиную дверь, а затем на Олега, и хотела предложить Даше продолжить чтение, чтобы отвлечь от появления еще одного домочадца, но именно в этот момент, когда Антон стремительно вошел в комнату.

Осмотрелся, задумчивым, но внимательным взором пробегая по комнате, увидел отца, перевел быстрый взгляд на домработницу. В глазах появился мимолетный огонек радости и доброжелательности.

А потом взгляд его вдруг остановился на девочке, сидящей у Тамары Ивановны на руках.

Глаза его потемнели и сощурились, губы сложились в узкую линию.

Маленькая, щупленькая, худенькая, с темными волосами и очень умными внимательными глазами цвета ночи. Это больше всего поразило его в ней, большие черные глаза на бледном личике, и молодой человек пристально разглядывал ее с минуту, пробегая оценивающим взглядом по волосам, упрямому подбородку, тоненьким плечам и мешковатому платьицу, в которое, очевидно, облачил ее отец, а потом отвернулся.

Вересов-младший сделал быстрый шаг вперед и остановился посреди комнаты.

— Всем добрый вечер, — выговорил он, растягивая слова.

— Здравствуй, Антоша, — радостно улыбнулась Тамара Ивановна.