Крик души - [92]

— Учитывая, что он хотел сообщить им о рождении ребенка, я не думаю, что он будет против, — заметила миссис А., — но вы правы: мы должны посоветоваться с ним, прежде чем действовать дальше.

Спенс и Никки лежали на кровати, уложив Зака между собой, щекотали ему пяточки и смеялись над звуками, которые он издавал.

— Он сейчас точно улыбнулся, — сказал Спенс.

— Да, когда ты рисовал крути у него на животике, — согласилась Никки.

Снова это проделав, Спенс хихикнул, когда Зак задрыгал ножками и прижал кулачки ко рту. В следующую секунду Спенса обдал фонтанчик мочи.

— Готов поклясться, что он это специально! — воскликнул Спенс, откатываясь в сторону.

Смеясь, Никки схватила полотенце, обернула в него Зака и отнесла его в ванную.

— Ну, чем бы ты хотел сегодня заняться? — поинтересовалась она, собираясь обтереть ребенка губкой. — На улице не так холодно, как вчера, так что мы могли бы пойти в парк. Или мы можем заскочить на «Фабрику», повидать друзей. Думаю, тебе бы это понравилось, правда? О, точно, почему бы нам сначала не сходить в парк, а затем — на «Фабрику»? — Она заговорщецки шепнула: — Сегодня папа страдает от жуткого похмелья, потому что он выпил слишком много виски вчера вечером, так что с ним нужно быть помягче.

Зак рыгнул, потом зевнул.

Улыбаясь, Никки сказала:

— Надеюсь, ты не будешь напиваться, когда вырастешь, мой мальчик. Ну, по крайней мере, не часто, потому что, думаю, все иногда напиваются. Я тоже так делала, еще до того, как забеременела тобой, и, сдается мне, что снова начну, когда больше не буду кормить грудью. Но, в любом случае, не так, как раньше, потому что я все еще буду заботиться о тебе, а я не хочу давать плохой пример. И мы определенно не захотим стать такими, как родители папы, которые большую часть времени были пьяными. Они совершенно не занимались папой, когда он был маленьким, а это просто ужасно, и теперь мы должны о нем заботиться и показывать ему, как сильно мы его любим. Он в воскресенье вернется в Лондон, чтобы продолжать снимать фильм. Однажды он станет очень известным режиссером, и мы будем так им гордиться, что он совсем позабудет о том, как его мама и папа подвели его, потому что мы станем всем, что для него имеет значение. К тому времени, возможно, у тебя уже появятся братики и сестрички. Ты хочешь этого?

Спенс стоял на лестничной площадке, и сердце его разбивалось на тысячу кусочков. Не только из-за того, как она говорила о будущем Зака, а потому, что она, похоже, еще не поняла: вероятность того, что у них родятся еще дети, при наличии этого гена у обоих, была близка к нулю. Или, возможно, она понимала, но предпочитала игнорировать.

Услышав, что зазвонил мобильный, он вернулся в спальню и поднял его с кровати. Увидев на экране номер Дэвида, он принял звонок.

— Привет, — поздоровался Дэвид. — Можешь говорить?

Спенс покосился на ванную.

— Сейчас спущусь вниз, — сказал он и несколько минут спустя уже стоял в кухне, за закрытой дверью. — Что случилось? — спросил он.

— Мама хочет знать, как ты смотришь на то, что она попробует связаться с родителями Никки.

Глаза Спенса закрылись, и его окатила волна облегчения и надежды. Конечно, у них нет ни ответов, ни вариантов лечения, но если они сумеют помочь Никки пройти через это, то он сожалел только об одном: что не может связаться с ними прямо сейчас.

— А ты сказал миссис А., что мы не знаем, где они, — спросил он.

— Да, но она говорит, что сможет найти их.

— Как?

— Он хочет знать, как, — передал Дэвид своей матери.

— Можно проверить кое-какие документы, — услышал Спенс ее ответ, — и я попрошу мистера Пирса объяснить секретарю мистера Гранта, что это чрезвычайная ситуация; тогда ей придется сообщить нам его местонахождение, если она знает.

— Хорошо, — вздохнул Спенс. — Да, попросите ее это сделать. — Он услышал, как Никки поет Заку песенку, спускаясь по лестнице. — Чем скорее, тем лучше, — добавил он и быстро положил трубку.

— Ага, вот он где, — сказала Никки Заку, заходя с ним в кухню. — Кто звонил? — спросила она Спенса.

— Дэвид, — ответил он.

Проходя мимо него, она открыла дверцу стиральной машины и начала доставать только что выстиранное белье.

— Давай я это сделаю? — предложил Спенс. — Или я могу подержать ребенка — как хочешь.

Никки посмотрела на Зака.

— Хочешь пойти к папочке? — спросила она. — Ну-ка, посмотрим: он думает об этом, и ответ… да, хочет. — И, повернувшись, она передала сына Спенсу. — Я все забываю спросить, — сказала она, — ты заберешь цифровую камеру в Лондон?

— Гм, еще не знаю, — ответил он, решив не напоминать ей, что они планировали перевезти сегодня все вещи без исключения, чтобы они могли провести, по крайней мере, один день вместе в новом доме, прежде чем он вернется на работу. — А что?

— Я хочу еще поснимать Зака, — ответила она, вытряхивая детский комбинезончик и бросая его в корзину.

Понимая, что лучше не спорить, он оставил ее в кухне и отнес Зака в гостиную. Он знал, что Никки все еще ведет дневник из писем к Заку, словно он будет с ними в последующие годы и сможет прочитать написанное — и это его убивало. Он не знал, что сделать, чтобы вытрясти ее из этого состояния. И опять-таки, он не был абсолютно уверен, что это следует делать, потому что каждый раз, когда он решал, что она полностью все отрицает, у нее начиналась истерика и она жаловалась на то, в какой невыносимой ситуации они оказались.