Крик души - [66]

К началу тренировки, назначенной на три часа, в зале собралось с полдесятка женщин — все с маленькими детьми, которые сразу же с шумом завозились в детском уголке. Мэгги собрала со всех по два фунта в качестве платы за вход и включила спокойную музыку, чтобы начать разминку.

Поскольку на сей раз обошлось без повреждений одежды, приводящих к взрыву хохота и остановке занятия, следующий час они провели, погрузившись в состояние медитации и расслабления, выполняя вслед за Мэгги обычные упражнения, которые она сама разработала: на улучшение осанки, кровообращения, укрепление мышц и растяжку. Когда тренировка закончилась, Никки почувствовал, что весьма довольна тем, как справилась с упражнениями. Затем она повернулась к детскому уголку и на мгновение застыла, оцепенев от растерянности. Рядом с коляской Зака стояла незнакомка: она качала его на руках и целовала в щеку.

Пытаясь не выставить себя на посмешище из-за охватившей ее паники, Никки мгновенно пронеслась через весь зал и приблизилась к женщине. Ее лицо, должно быть, исказилось от ужаса, потому что та немедленно передала ей Зака, и, пробормотав извинения, убежала.

Сердце Никки бешено колотилось, когда она прижала к себе ребенка. Она даже не заметила, как к ней подошла Мартина, смуглая девушка с вьющимися волосами, которая жила за скобяной лавкой на Норд-стрит.

— Вы что, не знаете ее? — спросила Мартина, беря своего малыша на руки. — Это же Терри Уолкер. — Лицо Никки вспыхнуло, когда она повернулась к девушке. — Надо заметить, миссис Гиллам не должна оставлять детей без присмотра, — продолжала Мартина, — даже если мы находимся в том же помещении.

— Кто такая Терри Уолкер? — спросила Никки.

Пухлые щеки Мартины порозовели в предвкушении возможности посплетничать.

— Она живет на Лаквелл-роуд, — ответила она. — Бедняжка отчаянно хочет ребенка, но она как раз должна была начать лечение от бесплодия, когда муж сделал ей ручкой. И знаете, почему? Подцепил восемнадцатилетнюю красотку в Хартклиффе, ублюдок.

Сердце Никки сжалось, но она не была уверена, от чего именно: от жалости или от неловкости. Возможно, от одного и от другого.

— Она уже поступала так раньше? — поинтересовалась она. — Я имею в виду, могла просто зайти и взять чужого ребенка на руки?

Мартина пожала плечами.

— Насколько я знаю, нет, но я сама пришла сюда только в четвертый раз. Впрочем, все говорят, что она действительно очень страдает из-за того, что с ней приключилось. Она говорила одному моему знакомому, что, если бы могла себе позволить, то родила бы ребенка для себя; но сейчас ей приходится выставлять дом на продажу, чтобы откупиться от лживого подонка, за которого вышла замуж. Жизнь ужасно несправедлива с некоторыми, правда?

— Да, — пробормотала Никки, — ужасно несправедлива.

Положив начавшего ворчать Зака обратно в коляску, она сняла с крючка пальто и шарф, завернулась в них посильнее, потому что на улице дул пронизывающий ветер, и поспешила домой.

К тому времени, когда она говорила вечером со Спенсом по телефону, она уже более-менее оправилась от шока, который испытала, обнаружив Зака на руках у Терри Уолкер, но все еще не могла перестать думать о ней.

— Как же ей, должно быть, тяжело, — вздохнула Никки, рассказав ему о том, что случилось, — видеть, как другие женщины рожают детей, не прикладывая к этому вообще никаких усилий, в то время как ее надежды родить исчезли вместе с мужем.

— И правда, трагично, — согласился он, — но это вовсе не означает, что она может ходить по району и вынимать младенцев из колясок, чтобы потискать их, не спрашивая на то разрешения.

— Я знаю, но когда думаю о ней… Она показалась мне такой одинокой и такой грустной. Наверное, у нее не много друзей…

— Ник, я понимаю, к чему ты клонишь, — перебил он ее, — но ты не можешь решить ее проблемы. Я уже не говорю о том, что ты недолго будешь здесь жить, так что подумай, как тяжело ей будет, если ты познакомишься с ней, а затем уедешь. Возможно, в результате она даже почувствует себя еще более обездоленной, чем сейчас.

Конечно, Спенс был прав, но, положив трубку, Никки все еще не могла перестать думать о Терри Уолкер и даже начала испытывать чувство вины за то, какой счастливой казалась ей собственная жизнь в сравнении с Терри. У нее был прекрасный ребенок, мужчина, обожавший их обоих, друзья, которые заменяли собой поддержку родителей, и будущее, которое выглядело настолько же светлым, насколько будущее Терри — безрадостным. Ей казалось несправедливым, что она получает столь много, в то время как другие вынуждены страдать, не будучи ни в чем виноватыми.

Забавно, подумала она спустя несколько дней после того случая, что она никогда раньше не замечала Терри в этом районе, но теперь, практически каждый раз, когда она подходила к Норд-стрит, она видела темно-синее пальто и тугой «хвостик» светлых волос, которые выходили из лавки мясника, или мелькали в витрине магазина «Риал олив компани», или снимали наличные в банкомате на углу Лаквелл-роуд. Она не появилась в спортивном зале в среду, но Никки заметила ее на следующий день на автобусной остановке возле аптеки. Хотя она улыбнулась, проходя мимо, Терри Уолкер, казалось, смотрела сквозь нее, очевидно, погрузившись в свои мысли. Если бы она ответила, Никки, возможно, спросила бы ее, не хочет ли она как-нибудь выпить с ней чашечку кофе, но Терри находилась в собственном мире, запершись в месте, наполненном такой печалью и одиночеством, которые Никки никогда не доводилось испытывать.