Крик души - [102]

Когда Зак уйдет, какое будущее ожидает ее и Спенса? Она достаточно прочитала о генах, носителями которых они были, чтобы понимать — они не смогут иметь детей, да и захотят ли после всего случившегося? Конечно, всегда можно сделать скрининг плода, но что, если результат окажется положительным? Это означало бы аборт, а значит, убийство еще одного невинного существа…

Все эти мысли беспрестанно крутились у нее в голове, час за часом, день за днем. Иногда ей хотелось покончить со всем этим, иногда — бороться до конца. Впрочем, Никки не сомневалась, что справится; она просто еще не смогла выбрать, каким путем идти.

На следующий день она снова делала записи в дневнике, когда услышала, что Спенс вошел в дом. Он приехал раньше, чем ожидалось, и в обычной ситуации она обрадовалась бы и помчалась вниз по лестнице навстречу ему, но сейчас ей нужно было изложить еще много накопившихся мыслей, и потому она продолжала писать, пока он не зашел к ней в спальню.

— Привет, — сказал он, останавливаясь в дверях. — Что ты делаешь, Никки?

Она закрыла блокнот.

— Да так, записываю кое-что. Дэвид с тобой?

— Он пошел к своей маме и будет позже.

Ей, похоже, больше нечего было сказать, и он подошел посмотреть на Зака.

— Сколько он уже спит? — спросил он, поглаживая Зака по щеке пальцем.

— Не знаю, но, думаю, ему уже пора просыпаться.

Взяв сына на руки, Спенс вдохнул его теплый детский аромат и закрыл глаза, когда его чистота прокралась ему в сердце.

Никки смотрела на них, пытаясь соединить увиденное с тем, что она чувствовала. Чувства были на месте, но они словно замерзли или оказались запертыми по другую сторону стеклянной стены.

— Ты спустишься? — спросил он.

— Через минуту, — ответила она. — Можешь взять его, если хочешь. Ему, наверное, нужно сменить подгузник. — И снова взялась за блокнот.

Оставив ее заниматься своими делами, которые, похоже, в последнее время уже переросли в одержимость, Спенс отнес Зака в гостиную, где Дэнни смотрел «Е-новости».

— Она все еще пишет? — спросил Дэнни.

Спенс кивнул.

Он не хотел признаваться даже своему лучшему другу Дэнни, как боялся возвращаться домой сегодня вечером, но это была правда. Пока неделя набирала обороты и его все сильнее поглощали съемки, релиз, уход от реальности, который обеспечивала эта работа, ему все меньше и меньше хотелось возвращаться к действительности. Его настроение не улучшалось и от того, какой непредсказуемой бывала Никки каждый раз, когда он звонил ей: в один миг ее голос звучал сухо и равнодушно, словно она пыталась вытолкать его из их жизни, а в следующий — она уже так отчаянно нуждалась в нем, что не могла прожить в разлуке и часа. Спенса постоянно мучила совесть, заставляя думать о ней каждую секунду и чувствовать себя плохим профессионалом из-за желания послать кино к черту и все время проводить с сыном.

Сегодня, когда пришло время уезжать в Бристоль, его внезапно захлестнуло отчаянное желание взять билет на поезд куда угодно, лишь бы не сюда. Он ненавидел себя за это, но в минуты особо сильного нервного напряжения почти жалел, что Зак еще не ушел, потому что не знал, как он сумеет выдержать следующие четыре или пять месяцев, видя, как растет его абсолютно нормальный ребенок, и зная, что это всего лишь иллюзия, уловка, злая шутка, которую коварная природа проделала со всеми ними, без последующего искупления или жалости.

— Какой-то ты понурый, — заметил Дэнни. — Похоже, неделька выдалась не из легких?

— Так и есть, — признался Спенс и, сев на диван, начал осторожно будить Зака, думая о том, как легко, наверное, просто прижать одеяло к его личику, и…

— Прости! — прорыдал он, когда Дэнни подошел к нему и забрал Зака. — Я просто не… Наверное, я…

— Ничего страшного, — успокоил его Дэнни. — Ты устал, и сегодня ты увидел его в первый раз за всю неделю, вот на тебя все и навалилось.

Спенс кивнул и попытался сдержать слезы.

— Много же от меня будет пользы, если я продолжу в том же духе, — заметил он. — Я оставляю ее на целую неделю, бросаю одну, а как только возвращаюсь… — Он в отчаянии покачал головой. — Если бы она только поговорила со мной! — простонал он. — Если бы рассказала, что происходит в ее душе, то, возможно, я сумел бы помочь ей или, по крайней мере, почувствовал, что делаю что-то стоящее; но она совершенно замкнулась… Сколько она уже сидит наверху?

— Большую часть дня, — ответил Дэнни, покачивая начавшего просыпаться Зака.

— Она и с Кристин так же себя вела, а теперь вот возражает, чтобы миссис А. проводила регулярный осмотр… Ради Бога, разве она не понимает, что страдаем мы все? У меня тоже есть чувства, и о Заке нужно заботиться так, словно он здоров, потому что сейчас он и вправду здоров!

— Тш-ш, — проворковал Дэнни, когда Зак захныкал. — Думаю, вы голодны, молодой человек, но, к сожалению, мне нечем вас угостить.

— И сколько она еще собирается торчать там? — сердито прорычал Спенс, ударяя кулаком по дивану.

— Ты, главное, успокойся, — посоветовал ему Дэнни. — Она придет через минутку, она слышит его крик, а если вы двое собираетесь устроить скандал, я не смогу никуда уйти.

Вспомнив, что Дэнни и Дэвид сегодня вечером собирались пообедать с родителями Дэнни, Спенс изо всех сил постарался совладать с разочарованием. Это было очень важно для Дэна, так как он никогда никого еще не приводил домой, и, вероятно, это было еще важнее для его мамы и папы, которые, к изумлению Дэна, не имели ничего против, когда он сказал им, что приглашенный друг — мужчина.