Крестовый поход - [109]

Уилл крепко прижал Элвин к себе, широко улыбаясь, осыпая ее лицо поцелуями. Луна была совсем затемненной, и он не видел в ее глазах муку.

Цитадель, Дамаск 17 июня 1277 года от Р.Х.

Калавун вытирал пол, стоя на четвереньках. Вода в бадье сделалась темной от крови, тряпка тоже. Знакомые предметы при слабом лунном свете принимали зловещие очертания. Начавшееся некоторое время назад затмение теперь приближалось к апогею. Луна, хмурая, медно-красная, стала похожа на распухший больной глаз. Калавун выжал в бадью тряпку и вытер лоб тыльной стороной кисти. Бросил взгляд на труп Хадира, прислоненный к стене у двери. Завернутый в простыни, он походил на жука в коконе.

Отправив Уилла с Элвин, Калавун вошел в тронный зал. Барака лежал на полу. Стоявший над ним Бейбарс разжал кулаки, хмуро посмотрел на эмира и вышел, не промолвив ни слова. Калавун помог принцу подняться на ноги. Предложил отвести его к лекарю, но юноша вырвался и злым голосом потребовал оставить его в покое. Калавун не стал спорить, вспомнив, что ему надо послать Уиллу коией. У входа в тронный зал по-прежнему лежали без чувств двое стражников. Бейбарс прошел мимо, даже не заметив, но Калавун знал, что пройдет немного времени, и султан потребует ответа, куда девалась женщина.

Эмир распорядился отнести стражников в лазарет. Объяснил атабеку полка Бари, что на стражников напал неизвестный в одеянии гонца султана. Он пытался его задержать, но неизвестный вырвался и убежал вместе с женщиной, полоснув ему по руке кинжалом. Султана Калавун посетил только после того, как отправил людей к мечети. Доложил о случившемся. Бейбарс угрюмо выслушал и запретил посылать погоню. Сказал, что его больше не интересуют ни эта женщина, ни тот, кто ее увел.

Калавун уронил тряпку в бадью и встал, разминая затекшие мускулы. Подошел к завернутому в простыни трупу, постоял и потащил в опочивальню.

В дверь постучали. Он бросил прорицателя на пол и приоткрыл дверь.

В коридоре стоял один из евнухов Бейбарса.

— Эмир Калавун, — евнух поклонился, — султан призывает тебя в тронный зал.

Калавун откашлялся.

— Я буду через минуту.

Оставив евнуха ждать в коридоре, Калавун поспешно смыл с рук кровь Хадира, переоделся в чистый плащ и последовал в тронный зал с тревогой в душе. Неужели Бейбарс узнал о судьбе прорицателя? Невероятно.

Султан стоял у окна, освещенный слабым красноватым сиянием луны в пустом тронном зале, отсутствовали даже слуги. Правда, все было прибрано и ничто не намекало на недавно разразившийся здесь скандал.

Бейбарс оглянулся:

— Эмир. Ты мне нужен.

— Слушаю тебя, мой повелитель.

— Созови всех моих приближенных и советников. Только тихо. Я не хочу, чтобы об этом знали до поры до времени.

— О чем знали, мой повелитель? — спросил Калавун.

Бейбарс поднялся на помост, взял со стола у трона инкрустированный драгоценными камнями кубок с кумысом и начал задумчиво пить.

— Тут темно, мой повелитель. Приказать слугам, чтобы зажгли фонари? — предложил Калавун.

— Нет. Так лучше наблюдать затмение. — Бейбарс сел и сухо улыбнулся. — Пожалуй, следовало бы призвать Хадира. Послушать его пророчества. Ты его видел?

— Нет, — ответил Калавун.

Бейбарс сделал еще несколько глотков перебродившего кобыльего молока.

— Я принял решение, Калавун, и почувствовал себя лучше. Теперь ясно, что нужно делать. Неразумно окружать себя людьми, которые меня не уважали, а только боялись и втайне ненавидели. Я их всех разгоню, оставлю лишь несколько самых преданных.

— Но разве есть такие, кто тебя ненавидит? — возразил Калавун.

Бейбарс усмехнулся:

— Их много. Я наказал Махмуда, но не осознавал, как далеко распространилась зараза. Пришло время отсечь гниль. — Он замолк. — Начиная с моего сына.

Калавун напряженно молчал.

— Я лишаю Бараку-хана прав на трон. Моим наследником будет Саламиш.

— Но, мой повелитель, зачем торопиться в таком деле.

— Ну сам подумай, Калавун, какой из него правитель, — решительно проговорил Бейбарс. — Я понимал это давно, но все надеялся, а вдруг он изменится. Не изменится. Теперь я вижу. Ему никогда не удастся побороть слабость внутри. Со временем все будет только ухудшаться. И дело тут не в воспитании, ты вон сколько в него вложил. Просто такой уродился. — Бейбарс вытер со лба капельки пота и покачал головой.

Калавун задумался. Конечно, Бейбарс прав. Все его попытки повлиять на Бараку оказались безуспешны. Это все равно что вычерпывать воду из дырявой лодки. Но Саламиш? Семилетний мальчик, с которым Калавун был едва знаком.

Раздался звон. Это Бейбарс уронил кубок с кумысом и стоял, выставив вперед руку, как будто отпихивая невидимого врага.

— Мой повелитель! — Калавун ринулся к трону. Взбежал по ступенькам, подхватил Бейбарса и закричал что есть мочи: — Лекарей сюда! Лекарей!

Двери тронного зала с шумом распахнулись. Увидев происходящее, двое гвардейцев тут же скрылись. Один подбежал к помосту.

— Что с султаном, эмир?

— Не знаю, — ответил Калавун, держа голову Бейбарса.

Тот порывисто дышал, дико выпучив глаза, словно ему не хватало воздуха.

Несколько минут спустя появился запыхавшийся и растрепанный лекарь. За ним следовали слуги с горячей водой, ножами, тканями и снадобьями. Он тут же приказал зажечь фонари, и в тронном зале стало светло. Калавуна оттеснили в сторону. Бейбарс ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.