Крестовый поход в лабиринт - [81]

– Затем, чтобы не мешал кое-кому уничтожать улики.

Ромка насторожился, руки нервно задвигались по столу. Их явно следовало чем-то занять. Наташка живехонько схватила нож для фруктов и ловко метнула его в мойку. Я оперативно подкинула юноше ломоть черного хлеба. Парень выхватил из него кусок мякиша и принялся лепить кубик. Чем бы дитя не тешилось…

– Ромка, ты уж не дергайся, а то я с испугу коленкой об стол саданулась. Никто тебя никуда сдавать не собирается. Не хочешь, не рассказывай. Но ближе к утру или раньше ты видел в своем доме… Знаешь, мне не хочется называть его человеком. Давай скажем так: одного типа! Идентификацию личности проводить не будем, но ты его знаешь…

Пальцы Ромика замерли.

– Он тебя не заметил, и ты предпочел тихонько вернуться назад, сделав вид, что продолжаешь спать. Утром ты обнаружил под лестницей тело Брускова. Очевидно, Галина Андреевна все же до него дозвонилась, но он не мог гарантировать ей на сто процентов, что вернется в этот вечер домой. У него были свои важные личные дела. Значит, он все-таки вернулся. Только плохо, что коротким путем – через дырку в заборе. Брусков был в форме, очевидно, намеревался подменить сменщика, но только после того как убедится, что с тобой все в порядке… Кажется, я догадываюсь, кто помог ему устроиться охранником.

– Галина помогла. Ну, с документами… Он раньше, до ранения, вместе с ней работал. Ему деньги нужны были на операцию, никто на работе не знал.

– Боюсь, наш «тип» знал. Столкнувшись с ним в дверях дома, двинул ему кулаком в незащищенную область сердца… Кстати, Роман, негоже обижать пожилую женщину. Мне кажется, Тамара Владимировна Осипова-де Суарес хочет тебе добра… Мама дорогая! Ромка, что с тобой?!

В бессильной ярости Ромик скрежетал зубами, из груди вырывались жуткие всхлипы – то ли всполохи истерического смеха, то ли рыданий. Плохо соображая, я попыталась подсунуть ему еще один кусок хлеба, уговаривая заняться делом. Но он так отмахивался от нас, отбивался, что Наташка всерьез обеспокоилась состоянием своего дома.

– Б-бешеный Р-Ромик! – без конца наступая мне на ноги, скакала вокруг него Наташка. Рядом с ней в порыве неуемной собачьей радости и также по моим ногам носилась Денька. Я невольно осталась без куска хлеба, который пыталась вручить Ромику – выронила, подхватив взамен непонятно что. – Н-надо устроить ему т-темную… – поделилась подруга своими намерениями и, претворяя их в жизнь, ухитрилась набросить три кухонных полотенца именно на мою и без того встрепанную голову.

Я отчаянно взвизгнула, да так, что мгновенно установилась тишина. Слышно было только тиканье настенных часов, под которыми я и застыла, как часовой на посту.

– Ириша-а-а… – донесся до меня испуганный голос Наташки. – Ты рученьки-то опусти, я с тебя паранджу сниму. Ромка, придержи кофейник. Руки у Ирины Санны, как правило, всегда разжимаются автоматически.

Ну как после таких слов их не разжать?

Едва только я увидела перед собой в окне светлый путь – освещенную луной дорогу к освещенному лампочкой крыльцу своего дома, обрадовалась несказанно. Голове стало легко и свободно. И не потому, что Наташка под призыв «Ирочка, открой личико» одним махом сдернула с меня полотенца. Я поняла, что пора прекращать посиделки, ибо их продолжение приведет к непредсказуемым последствиям. Лично меня собственные ноги уже не держали. Ни слова не говоря, зато ласково улыбаясь, я покинула Наталью и Ромика, не удостоив вниманием реплику подруги: «Вот так с ума и сходят». Была уверена, Ромик ночью никуда не денется. А некуда ему деваться.

Часть четвертая ОБОСТРЕНИЕ ХРОНИЧЕСКОЙ КОРЫСТИ

1

– «Вот так с ума и сходят!» – эти слова я вернула подруге наутро, когда она в начале восьмого разбудила меня звонком по мобильному.

– Ромка бежать собрался! – доложила Наташка без положенного вступления.

– Пусть меня подождет, – зевнула я, довольно жмурясь от солнечных бликов, пробивавшихся через волнуемую ветром занавеску на окне. – Сейчас совсем проснусь и прибегу подсказать ему место более надежное, чем вокзалы столицы. Устроится почти в привычной обстановке, причем со всеми удобствами.

– Ты уж постарайся проснуться побыстрее, а главное, как следует. Будешь спускаться вниз по лестнице, помни, что удобнее пользоваться ногами. Хотя у тебя на этот счет свое особое мнение. Между прочим, ступеньки у вас противно скрипят. Кофеек тебя ждет.

В совершенстве освоили технику спуска с мансардного этажа только кошки. Путаясь под ногами и без конца оглядываясь, проверяя, следую ли я за ними, неслись, рассчитывая на заслуженное угощение – не зря всю ночь валялись на моей кровати, соскакивая на пол каждый раз, когда я брыкалась, отвоевывая себе место. Спускаясь, мы создавали эффект стада горных баранов скачущих с опережением снежной лавины. На счастье, мои опасения, что я разбудила бабулю, не подтвердились, она уже беседовала в саду с соседкой по даче.

Надутый Ромик сидел на диване и при моем появлении буркнул что-то невразумительное. Отбиваясь от Денькиных приветствий, я сочла это хорошим знаком – получалось, что юноша, как и собака, поздоровался первым. Наташка кисло улыбнулась.