Крестовый поход в лабиринт - [43]

Тамара Владимировна глубоко вздохнула и прикрыла глаза.

– Сейчас… – тихо сказала она. – Сейчас я соберусь с силами. Бессонная ночь, этот перелет, опоздание… Не могу себе простить, что не приехала раньше, пока Маноло… Насколько мне известно, ее должны кремировать, только не знаю, где именно. Говорят, в Москве несколько таких мест. А урну, бесспорно, захоронят в могилу к маме и Альберту.

– Это, наверное, покойный муж Светланы Владимировны? – мягко поинтересовалась я.

– Да, и мой родной брат. Он умер почти двадцать лет назад, а пять лет спустя погиб наш Бето. Хорошо, что Альберт этого не увидел. Мы надеялись, что Маноло вернется в Испанию, но она отказалась. Хотела дожить отпущенное ей Богом время там, где похоронено счастье и смысл ее жизни. Я ее понимаю, как никто другой. Могила моего мужа и родного брата Маноло в Испании, там же и мое место. Видите, как странно распорядилась судьба – она, испанка, навсегда останется здесь, в России, а я, русская, – там, в Испании.

– А как получилось, что Маноло попала в Россию? Наверное, война?

– Да, гражданская война в Испании. Тогда, в 37-м, много испанских детей вывезли в Россию. Маноло и ее брат Альверо… Что-нибудь не так?

На сей раз именно Тамара Владимировна смотрела на меня с участием, и я поспешила придать физиономии нормальный вид.

– Все так, просто я немного запуталась благодаря укоренившейся привычке испанцев называть детей именами родителей, бабушек и дедушек. Альверо – второе имя отца и одно из имен деда Маноло? Могу себе представить, как трудно было испанцам докричаться до нужного члена семьи. Наверняка отзывались все хором. Значит, маленькая Маноло приехала в Советский Союз с братом Альверо…

– Нет. Одна. Он был тяжело болен, его ссадили с корабля до отплытия, боясь вспышки эпидемии. Фактически оставили умирать. Но он выжил и долго искал Маноло. Это было достаточно трудно…

Голос Тамары Владимировны звучал так ровно, как будто она пересказывала ничем не примечательные события. Более ста тысяч маленьких беженцев, лишившихся безмятежности, дарованной детством, и надежности обманчиво-крепких родительских рук, в одночасье повзрослели, уяснив, что окружающий мир на самом деле жесток и равнодушен. Несколько лет спустя это испытают на себе и маленькие граждане страны, приютившей испанских беженцев, только в несравненно худшем варианте…

До войны семья приходского священника Суарес Баррос – вторая фамилия принадлежит семье его матери, проживала на окраине Овьедо, столицы испанской автономной области Астурия. Это и поныне один из красивейших старинных городов, расположенный на равнине у подножия горы Наранхо. Именно в Овьедо возник первый княжеский двор Испании. Конец тринадцатого века…

Попытку спасти сеньору де Суарес вместе с детьми предприняли совершенно чужие им люди. К тому моменту семья безуспешно пыталась вернуться домой из Мадрида, где женщина надеялась найти хоть какие-то сведения о главе семьи, выехавшем в Мадрид по делам службы. Во время фашистского мятежа Овьедо был захвачен франкистами. Момент отъезда господина Суарес пришелся на этот страшный период. Священник, в проповедях которого осуждалась философия фашизма, как в воду канул.

То время Альверо и Маноло помнят плохо, были еще слишком маленькими. Сначала они жили у каких-то родственников, потом у чужой пожилой пары, затем укрывались в каком-то подвале. Однажды мамы не стало, она просто не вернулась домой с рынка. Было страшно. Так страшно, что дети не могли даже плакать.

Семья Осиповых удочерила маленькую Маноло вскоре после ее прибытия в Советский Союз. Беженцев разместили в Артеке, где в тот момент работали Осиповы, оба преподаватели. Их собственному сыну Альке, Альберту, было около семи лет, он считал, что ему несказанно повезло – целое лето в черноморском раю да еще вместе с родителями!

Клавдия Осипова, хорошо владеющая испанским, сразу обратила внимание на сироту примерно пяти лет от роду. Девочка мгновенно съеживалась от страха, как только к ней обращались. Долгое время считали, что она не умеет говорить, но Маноло заговорила, причем сразу на русском языке и, как выяснилось, благодаря Альке Осипову. Он так и остался ее покровителем до последнего дня своей жизни. А тогда был единственным, хоть и маленьким мужчиной в семье. Его отец – Осипов Владимир Михайлович погиб на фронте в 42-м, когда Альке исполнилось двенадцать лет, а его младшей сестренке Томуське – всего годик.

Когда спустя более полувека Испания вспомнит о своих детях, попавших из огня одной войны в полымя еще более страшной, поиски их активизировались. Бывшим маленьким беженцам не только предоставили право вернуться на родину и получить гражданство, но и назначили государственную пенсию. Тот, кто хотел, вернулся. Маноло не хотела. Даже несмотря на то, что к тому времени отыскался ее родной брат Альверо Франсиско Суарес Гомес.

Я не выдержала и, смущаясь, попросила Тамару Владимировну не упоминать материнских фамилий – уж очень трудно ориентироваться. Она понимающе улыбнулась и продолжила свой рассказ.

Томуська укатила с Альверо в Испанию. С первой же минуты его появления у Осиповых девушка решила, что поедет с ним хоть на край света. Лишь бы позвал. Но при этом постоянно пыталась спрятаться за маской равнодушия – и от своих чувств, и от восхищенных взглядов испанского не кровного родственника. Да так ловко, что даже для матери ее согласие принять предложение Альверо стать его женой стало полной неожиданностью. Бедная Клавдия Ивановна была уверена – дочь по непонятной причине терпеть не может испанца. Томуська и не собиралась это отрицать. Более того, свое желание немедленно выскочить замуж за Альверо мотивировала непреодолимым стремлением отравить прекрасному испанцу жизнь.