Крестовый поход на Россию - [49]
Уже перед самым отъездом из Берлина, ночью 22 ноября, Талвела встретился с Велтьенсом, который, может быть, сказал наиболее важное относительно перспектив будущих германо-финляндских контактов. Велтьенс заявил, что «ответ Германии в данной связи по-прежнему обдумывается с точки зрения формулировок»18. Иными словами, в Берлине все еще не спешили дать точные разъяснения финскому руководству и демонстрировали, что еще изучают этот вопрос.
Возвратившись 23 ноября в Хельсинки, Талвела в тот же день обстоятельно доложил о результатах своей поездки президенту, главнокомандующему, министрам обороны и иностранных дел, а также начальнику Генштаба. Судя по тому, какой круг лиц заслушивал его, можно предположить, сколь значима была его информация в военно-политическом отношении.
Действительно, для Хельсинки многое еще оставалось невыясненным. Неконкретность достигнутых результатов во время ноябрьской поездки Талвела требовала новых разъяснений. Они могли быть достигнуты уже в конце ноября, поскольку в столицу Финляндии вслед за П. Талвела сразу же вновь прибывает Ё. Велтьенс. Как отмечает по этому поводу М. Теря, он был направлен ввиду того, что «правительство Германии… считало все же необходимым в какой-то степени показать теплоту»19.
Визит Велтьенса продолжался в течение четырех дней, с 23 по 26 ноября. В ходе него он встречался с Вальденом, Виттингом, Маннергеймом и другими представителями финского руководства. Причем круг вопросов, который в ходе этого визита обсуждался, был достаточно широкий: от расширения поставок Финляндии вооружения до политической информации, которую германский представитель пытался донести до высокопоставленных лиц, т. к. «финнов не следовало слишком опечаливать»20.
Более того, Велтьенс постарался сообщить об итогах визита Молотова в Берлин и показать, что Гитлер «активно защищал» на переговорах Финляндию от попыток Молотова добиться согласия фюрера «на захват Финляндии». К тому же Маннергейму он передал особое послание Геринга, а от себя советовал в отношениях к СССР быть решительными, но не «дерзить»21. Иными словами, Велтьенс стремился продолжить тот процесс переговоров, который вел Талвела в Берлине и в то же время опять напомнить финнам о «советской военной угрозе». В этой связи профессор М. Ёкипии восклицает: «Трудно осудить руководителей нашей страны в их связях с Германией… если представить, что они в полной мере были информированы о планах ликвидации их страны, высказанных на столь высоком государственном уровне»22.
Таким образом рейх стремился активно использовать визит Молотова в Берлин с тем, чтобы дипломатическим путем еще больше привязать финское руководство к немецкой политике, направленной на подготовку войны против СССР. И эти действия находили понимание и полную поддержку у правительственных кругов Финляндии. Теперь Маннергейм опять начал выяснять вопрос о возможности нового визита Талвела в Берлин, причем речь уже велась о непосредственной встрече с начальником Генштаба сухопутных войск Германии Гальдером23.
В это время в Берлине приступали к завершающей стадии выработки плана нападения на СССР, и, конечно, один из главных участников этого процесса как раз и был начальник Генштаба сухопутных войск. Естественно, что б это время он был невероятно занят. Однако новое посещение представителя финского военного командования стало теперь уже необходимо для руководства вермахта. 5 декабря 1940 года на совещании германских генералов у Гитлера фюрер совершенно определенно заявил, что в операции против СССР «будет участвовать Финляндия». Как зафиксировал тогда в этой связи Гальдер; «финны… выступят вместе с нами, так как их будущее связано с победой Германии»24. В результате именно в декабре 1940 года настал уже тот день, когда в Германии могли наконец заслушать Талвела.
События стали разворачиваться невероятно стремительно. Не прошло и десяти дней после окончания визита Велтьенса в Хельсинки, как Талвела вновь прибывает в столицу Германии. Эта поездка, подобно предыдущей, носила крайне законспирированный характер. Как по этому поводу отмечается в финской исторической литературе, «читая воспоминания Талвела. поражаешься, сколь смехотворными зачастую выглядят уверения в том, что он в декабре 1940 года случайно оказался в Берлине»25. Но именно только в данный момент ему наконец удается встретиться с высокопоставленными представителями вермахта и прежде всего с генерал-полковником Ф. Гальдером.
Оценивая произошедшие встречи, профессор Охто Маннинен отметил, что «у генералов были достаточно широкие полномочия обсуждать важнейшие вопросы»26. В свою очередь финский военный историк Хельге Сеппяля, пользовавшийся неопубликованной рукописью воспоминаний Талвела о 1940—1941 годах, обратил внимание на следующее: «Из мемуаров видно, что Талвела встречался с рядом лиц в ресторанах. Удивительно, что многие встречи остались за пределами воспоминаний, равно как и темы разговоров»27. Почему? Мы видели уже, какой круг вопросов обсуждался с его участием в закрытых кабинетах ресторанов Хельсинки. Очевидно, способ обсуждения важных, острых вопросов и здесь оказался своеобразно традиционным.
