Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века - [10]
Ибн аль-Атир
Тадж ад-Даула Тутуш (сирийский Сельджукид, брат Маликшаха) был господином Иерусалима, но отдал его, как фьеф, эмиру Сукману ибн Артуку, туркмену. Когда франки разгромили турок в Антиохии, бойня лишила их мужества, и египтяне, которые видели, что армии турок ослаблены дезертирством, осадили Иерусалим под командованием аль-Афдаля ибн Бадр аль-Джамали (визирь Фатимидов). В городе были сыновья Артука, Сукман и Ильгази, их брат Сунидж и племянник Якути. Египтяне доставили больше сорока осадных машин, обстреляли Иерусалим и проломили стены в нескольких местах. Жители оказали сопротивление, и осада и бои велись больше шести недель. В конце египтяне заставили город сдаться. Это было в месяце шабан 489 / августе 1096 года (если бы эта дата была верна, то не было бы связи с падением Антиохии; на самом деле египтяне взяли Иерусалим в 1098 году). Аль-Афдаль хорошо обошелся с Сукманом, Ильгази и их друзьями. Он дал им много денег и отпустил. Они отправились в Дамаск, а потом пересекли Евфрат. Сукман обосновался в Эдессе, а Ильгази отбыл в Ирак. Египетским правителем Иерусалима стал некто Ифтихар ад-Даула – который все еще был там во время, о котором мы говорим.
После тщетной попытки взять Акру осадой франки пришли к Иерусалиму и осаждали его шесть недель или больше. Они построили две башни, одну из которых, расположенную возле Сиона, мусульмане сожгли и убили всех, кто был в ней. Она еще продолжала гореть, когда прибыл гонец с просьбой о помощи. Он же принес весть, что другая часть города пала. На самом деле Иерусалим был взят с севера утром в пятницу, 22-й день месяца шабан 492 / 15 июля 1099 года. Население было предано мечу франками, которые неделю грабили окрестности. Отряд мусульман забаррикадировался в Mihrab Dawud (в европейских источниках – Башня Давида, расположенная в цитадели; не путать с небольшим святилищем, носившим то же название, в окрестностях Храма) и сражался несколько дней. Им обещали жизнь в обмен на капитуляцию. Франки сдержали слово, и эта группа мусульман ночью ушла в Аскалон. В Masjid al-Aqsa (мечеть аль-Акса) франки убили 70 000 человек, и среди них много имамов и мусульманских ученых, набожных людей и аскетов, которые покинули свои дома, чтобы вести благочестивую жизнь в Святом городе. Франки сняли с Купола Скалы сорок или больше серебряных канделябров, каждый из которых весил 3600 драм, и большую серебряную лампу, весившую сорок четыре сирийских фунта, а также сто пятьдесят серебряных канделябров меньшего размера и еще двадцать золотых. Было много и другой добычи (мусульмане, веря, что с этой скалы Мухаммед вознесся на небеса, построили над ней так называемую мечеть Умара, главный исламский памятник Иерусалима; оттуда и добыча). Беженцы из Сирии добрались до Багдада в месяце Рамадан. Среди них был кади Абу Сад аль-Харави. Они рассказали людям халифа историю, которая тронула их сердца и вызвала слезы. В пятницу они пошли в мечеть и попросили помощи, плача так, что те, кто был вокруг, тоже начинали плакать, слушая о страданиях мусульман в Святом городе: мужчин убивали, женщин и детей уводили в плен, дома разоряли. Из-за ужасных трудностей, которые им довелось пережить, им разрешили нарушить пост.
Разлад между мусульманскими принцами – мы в этом убедимся – позволил франкам завоевать страну. Абу л-Музаффар аль-Абиварди, иракский поэт X–XI веков, написал на эту тему несколько поэм, в одной из которых сказано:
Мы мешали кровь с текущими слезами, и в нас не осталось места для жалости.
Лить слезы – худшее орудие мужчины, когда мечи ворошат угли войны.
Сыны ислама, позади вас битвы, в которых головы падают к ногам.
Смеете ли вы спать в благословенной тени безопасности, где жизнь так же нежна, как цветок орхидеи?
Как может глаз прятаться под веками в то время, когда несчастья будят всех спящих?
Пока ваши сирийские братья могут спать только на спинах своих коней или в животах стервятников.
Должны ли чужеземцы богатеть на нашем бесславии, пока вы ведете приятную жизнь, как люди, чей мир в мире?
Когда пролита кровь, когда красивые девушки вынуждены от стыда закрывать лица руками.
Когда белые острия мечей красны от крови, и наконечники копий покрыты бурыми пятнами.
При звуке меча, ударяющего по копью, волосы малых детей белеют.
Это война, и мужчина, который избегает водоворота, чтобы спасти свою жизнь, должен покаянно скрипеть зубами.
Это война, и неверный сжимает в руке обнаженный меч, готовясь снести нам головы.
Это война, и тот, кто лежит в гробнице Медины, кажется, призывает: «О сыны Хашима!» (пророк из могилы упрекает своих потомков (сынов Хашима), то есть недостойных халифов, не проявляющих энтузиазма в сопротивлении крестоносцам).
Я вижу, что мой народ не спешит направить копья против врага, я вижу, что наша вера опирается на слабые столбы.
Боясь смерти, мусульмане избегают огня сражения, отказываются верить, что смерть непременно найдет их.
Должны ли тогда арабские воины покорно страдать, пока храбрые персы закрывают глаза на свое бесчестье?
Ибн аль-Атир
Это первая и, к сожалению, пока единственная книга в нашей философской литературе, специально посвященная обману – столь повсеместному явлению, пронизывающему все поры нашей личной и общественной жизни. Фундаментальная ценность правды понятна каждому. Но представьте себе, что произошло бы в жизни людей, в политике, экономике и т.п., если бы вдруг все люди перестали обманывать, говорили только правду? Автор ставил своей целью: рассмотреть и по возможности упорядочить чрезвычайно многообразные проявления обмана, осмыслить такие феномены как добродетельный обман, полу-правда, самообман, опираясь на философские, психологические, исторические материалы и произведения художественной литературы.
Книга представляет собой один из первых в отечественной научной литературе опытов междисциплинарного подхода к проблематике искусственного интеллекта. В ней рассматриваются философские, методологические, общетеоретические и социокультурные аспекты данной проблематики, обсуждаются актуальные задачи моделирования искусственного интеллекта в связи с рядом логических и математических вопросов и под углом соотношения искусственного интеллекта с естественным и современных разработок проблемы "сознание и мозг".
Никогда не уйдет в прошлое интерес к познанию происхождения и последующей эволюции уникального человеческого вида. От древесной обезьяны до человека разумного — дистанция огромного размера. В настоящем издании она заполняется известными и новейшими материалами по истории антропологических знаний о движущих силах и закономерностях развития семейства гоминид, адаптивном полиморфизме вида гомо сапиенса, его расовой структуре, перспективах развития.
Технологии захватывают мир, и грани между естественным и рукотворным становятся все тоньше. Возможно, через пару десятилетий мы сможем искать информацию в интернете, лишь подумав об этом, – и жить многие сотни лет, искусственно обновляя своё тело. А если так случится – то что будет с человечеством? Что, если технологии избавят нас от необходимости работать, от старения и болезней? Всемирно признанный футуролог Герд Леонгард размышляет, как изменится мир вокруг нас и мы сами. В основу этой книги легло множество фактов и исследований, с помощью которых автор предсказывает будущее человечества.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.