Крестовые походы. Миф и реальность священной войны - [2]
Не забудем, на протяжении нескольких веков на Анатолию, источник богатства и пополнения военной силы Византии, арабские войска совершали набеги и волей эмиров Алеппо, Киликии и Верхней Месопотамии она была отдана на поток и разорение. К тому же нападения мусульман угрожали не только дальним рубежам империи: Крит, перекресток восточного Средиземноморья, стал центром пиратства, которое ставило под удар византийскую торговлю; когда пираты не опустошали побережья Греции или Анатолии, они регулярно разоряли Эгейские острова.
Завоевание Никифором Фокой[1] острова Крита (961 г.), сто тридцать семь лет пребывавшего под властью арабов, было первой большой победой христиан со времен триумфальных мусульманских завоеваний VII в. Как только критская преграда была устранена, византийская экспансия приняла более решительный характер благодаря развитию боевых действий на море и наземным кампаниям. Византийские легионы все чаще и чаще нарушали некогда установленную ценой больших усилий арабско-византийскую границу: через Киликийские Ворота они выходили к Тарсу (Tarsus) и Аназарбу (Anasarva) — крепостям, центрам сосредоточения войск и базам, откуда начинались арабские походы на Анатолию; через трудные проходы Тавра, завоевав Мелитену (Малатию), они дошли до Самосаты (Самсата) и расположились на берегах Евфрата. Основной плацдарм в Самосате расширялся, можно сказать, что «Евфрат снова стал исходным рубежом, а Тигр — целью римских легионов». Захват Германикеи (Мараша) открыл последнюю дорогу к покорению Сирии. Контроль над этими путями, имеющими большую стратегическую важность для Византии, по-прежнему сохранял свое значение в эпоху западных походов. Достаточно скоро после потери их латинянами развитие и сохранение христианских владений в Палестине окажется под угрозой.
Завладев дорогами, ведущими в Сирию, императорские войска шли от одной победы к другой, но ни одна из них не повлекла за собой столько последствий, сколько взятие Алеппо (23 декабря 962 г.): «Византийские пехотинцы, преследуя по темным и извилистым улицам и лабиринтам базаров сарацинок Алеппо, подсознательно мстили за три века беспрестанных бедствий, три века неслыханных страданий, причиненных несчастным христианским народам Малой Азии и Сирии. В большой мечети разместили конюшню, но сопротивление цитадели все же помешало полностью захватить город; поэтому после убийств и грабежа Никифор Фока увел свои войска на христианские земли» (Шлумбергер).
Рассказ о взятии Алеппо вызывает в памяти повествование о взятии и разграблении Иерусалима уцелевшими участниками первого крестового похода западноевропейцев. В данном случае речь идет не об обычной войне, которую вели противоборствующие политическими стороны, но о жестокой бойне, типичной для всего духа «святой войны», царящего в этих походах (чтобы еще сильнее подчеркнуть особый характер сражений, византийские императоры пытались возвести солдат, убитых неприятелем, в ранг мучеников).
Никифор Фока, возведенный на трон верными наемниками, — преданность последних обеспечивалась выделяемой им долей добычи — придал Византии новый импульс. Воевать было уже недостаточно, следовало также унизить, обесчестить противника и таким образом возвеличить императора и его войска. В оскорбительном послании, адресованном багдадскому двору, император напоминал о своих триумфальных победах и перечислял свои будущие завоевания: «Антиохия недалеко от меня; скоро я дойду до нее с моими доблестными воинами, так же как я достигну Дамаска, владения моих предков, и своей печатью верну им господство над ним! О, вы, живущие в песчаных пустынях, горе вам! Возвращайтесь в Аравию, вашу настоящую родину. Скоро своим мечом я поражу силы Египта, и его сокровища пополнят мою добычу… Горе вам, жители Харрана! Вот войска греков, которые, словно гроза, обрушатся на вас. То же постигнет и жителей Низиба, Мосула и жителей Джазиры, что принадлежит моим предкам и всему нашему античному государству. Бегите, жители Багдада, спешите скрыться и горе вам, ибо вашей ослабевшей империи осталось недолго жить». Эта программа начала выполняться пункт за пунктом: Кипр был отвоеван, Киликия полностью захвачена, а убитое, взятое в рабство или переселенное в другие места мусульманское население заменено восточными христианами (чьи потомки, к тому же, сыграют одну из основных ролей в латинских походах); Джазира подверглась жестоким набегам, целью которых было повергнуть население в ужас и в корне пресечь всякую попытку сопротивления. Совершив ряд убийств и грабежей, передовые войска возвращались к границе христианского государства, ведя за собой множество пленников, домашнего скота и неся богатую добычу. Ошеломленный мусульманский мир попытался отреагировать, но, как сообщает Рене Груссе,
