Крестовский душегуб - [48]

- Нам сюда ещё только гармошки не хватает, - пробурчала женщина, укрывая в очередной раз спящего младенца платком, - ты чего же горластый такой? Контуженый что ли?

Мужик не ответил, будто и не услышал ничего, снова заговорил:

- А Люська то наша, эта сноха, да, знаешь какой кулеш варит? Ого! А уж голосище у Люськи!

- У вас, я вижу, вся семейка голосистая, - обречённо вставила женщина.

- Как достанет Тимоха мой гармонь свою, Люська в раз частушки петь начинает. Но ты не подумай, не матерные, не.

А дитё то у твоего сынка имеется? - крикнула женщина в самое ухо мужику.

- Ась? чего говоришь? Дите ю у Тимохи моего? А как же, имеет дите, и не одно, троих они ещё до войны народили, один захворал и помер, а уж после войны ещё одного ззаделали. Люська с пузом уже третий месяц ходит, - с гордым видом доложил мужик.

Женщина хмыкнула:

- Вот дела, без ноги, а троих на клепал. Куда столько? Тут одного то не знаешь куда деть.

Услышав подобное, Настя не удержалась:

- что же вы такое говорите женщина! - выкрикнула Настя так громко, что даже контуженый сосед вздрогнул, - дети это же цветы жизни, а вы не знаешь куда девать. У вас вон, малыш растет. Так радоваться нужно. А вы?

Женщина, удивившись, сперва насупилась, а потом распалилась не на шутку:

- А ты чего вообще в разговор лезешь? Цветы жизни понимаешь! Мужику детей наклепать – дело не хитрое. А кто тех детей растить, кормить да воспитывать станет если батя калека? А ещё того хуже, когда нет его, отца в смысле.

Настя смутилась, виновато спросила:

- У вас наверное муж погиб?

Женщина поморщилось, вытерла рот и убрала кулёк с семечками:

- Вот ещё. Не погиб у меня муж. - женщина замялась, не было у меня мужа. Никогда не было. Был вот жених, да весь вышел. В 41м забрали и через месяц уже похоронку принесли. Всю войну одна до одна. В 42м, когда немцы пришли, начал меня один обхаживать. Ну думаю, наконец-то свезло, а он гад, с фрицами связался. В полицаи подался, - женщина с опаской огляделось, - не хотела я с таким быть, но сама понимаешь, что тогда творилось. Обрюхатил меня этот гад, силком взял можно сказать. А потом его партизаны кокнули. Когда узнала что беременная вытравила ублюдка. И не смотри на меня так. К повитухе пошла и избавилась от дитя, благо срок небольшой был. Потом, когда кончилась война, думала всё образуется, найду я свою судьбу, а не вышло вот. В деревнях ведь один мужик на дюжину остался. Да и эти, кто калека, кто пьянь, - женщина снова достала семечки, задумалась.

- Так а этот от кого же? -спросила Настя, указав на младенца.

- От кого, от кого? От заезжего молодца, приезжал тут к нам в деревню один, снабженец из райцентра, заготовкой и мясом занимался для города. Вот от него и нагуляла. А может и не от него. Еще был у меня один, да чего уж говорить, не один и не два. Когда узнала, что беременна, во второй раз от детей избавляться не решилась, да уж и поздно было. Теперь вот одна пацана ращу, а о том чтобы мужа найти, более уж и не помышляю, - женщина посмотрела на говорливого соседа и в сердцах охнула. Женщина говорила тихо, мужик явно не слышал, о чём речь, пытался прочесть по губам.

- А может ты и права, был бы мужик, пусть даже одноногий, как его Тимоха, так и двух бы родила, и трех, лишь бы был.

Насте почему-то вдруг стало жалко женщину. Почему же она так думает? Разве можно такое говорить, что значит лишь бы был? Нельзя так себя недооценивать, и желать нужно лишь самого лучшего. И Настя тут же подумала о Звереве, ну почему она снова и снова думает о нём? Может быть потому, что он напоминает ей Лешку Вишнякова, того самого. Самого лучшего парня, который стал ей судьбой.

Город Псков, средняя школа номер 9, 1937 год. В школе Лешка Вишняков не был комсомольцем активистом и передовиком соцсоревнования. То что Лёшка парень способный, признавали все педагоги, а учитель физики Алексей Сергеевич Масляков, по прозвищу Масленок, частенько, кроме всего прочего, ещё и убивался приговаривая, - Котелок у Вишнякова варит как паровой котёл, он же, если посудить, не хуже, чем у самого Эйнштейна мыслит, из него настоящий гений мог бы вырасти, да вот только у Лёшеньки нашего дури и своенравия многовато.

Одним словом Лёшка Вишняков не имел далеко идущих целей, поэтому учился довольно средне, с переменным успехом. Отец Лешки погиб в гражданскую, когда ему исполнилось два года и его мать, воспитательница детского сада, растила Лёшку одна. Несмотря на то, что он не относился к передовой советской молодёжи, со шпаной он тоже не имел никаких дел. Он не курил и втихаря не глушил портвейн в подворотнях, как большинство так называемых неблагополучных подростков, не устраивал драк и не общался с блатными. Никто же не спорит, что хорошим девочкам нравятся плохие мальчишки. А Леха не был плохим, не был хорошим, одним словом Лешка был какой-то совсем уж не такой, как большинство его сверстников. Густые брови домиком, довольно толстые губы, пристальные, с хитроватым прищуром взгляд. Все это, безусловно, притягивало девчонок, но истинная сила Лехи была в другом. Леха Вишняков умел говорить, при чём говорить так, что перебить его не решался никто, или почти никто. Когда Лёшка не знал урока, учителям зачастую доводилось выслушивать всякое, вместо того чтобы прочесть стих Маяковского, которое было задано выучить, Лешка Вишняков бывало запнувшись на первых строчках, вдруг начинал рассказывать о поездках футуристов по славному городу Одессе, где Маяковский познакомился с Машенькой Денисовой. (Мария Александровна Денисова Щаденнко - советский скульптор монументалист вдохновившая поэта на написание им поэмы облако в штанах). Он рассказывал как они гуляли до утра по набережной среди каштанов, рассказывал как читал ей стихи, и как страдал, когда на предложение руки и сердце вдруг получил решительный отказ. На уроках физики вместо того чтобы доказывать у доски теорему бора Лёшка вдруг начинал вещать о том, как великий физик играл в футбол со своим, не менее великим, братом математиком (Нельс Бор - датский физик, один из основателей квантовой механики.Харольд Бор - брат Нельса Бора, известный математик и футболист). Ну а на уроке химии Лешка как то раз поведал классу о том, как сильно был озабочен когда-то Дмитрий Иванович Менделеев проблемами утилизации лошадиного навоза.