Крестоповал. Война совести - [6]

– Устал?

– Нет, – замотал он головой.

– Тогда не стони!

– Я не стону, – обиженно оттопырил он нижнюю губу. – Не хочется ночь в студии на стульях коротать…

Ольга поправила на плече ремешок сумочки:

– Не хочется, увольняйся…

– Чуть что, сразу увольняйся, – расстроился он, отчего нижняя губа отвисла еще больше. – Взяли моду…

Ольга Званцева была жестким человеком. Спуску не давала ни себе, ни тем, кто от нее зависел. Могла ночь напролет сидеть под проливным дождем или в холод ради нескольких минут съемки. Жизнь ее не баловала, а закаляла. Родилась Ольга недалеко от границы с Китаем, в семье военных. Большую часть жизни родители провели в скитаниях по отдаленным гарнизонам, пока не осели в Воронеже. Там Ольга окончила школу и поступила в государственный университет, на факультет журналистики. Будучи еще студенткой третьего курса, попала на местное телевидение, а получив диплом, отправилась завоевывать московские телеканалы. Ей все давалось легко. Немного везения, знаний и обаяния, и вот она уже делает остросюжетные ролики на НТР. В начале этого года ей предложили снять фильм о старообрядцах…

Негромкий, но слышный в каждом уголке терминала голос диктора объявил о посадке на рейс «Москва – Тель-Авив».

Вместе с Лидией Михайловной, сотрудницей ОВИРа, которую про себя Ольга назвала Лидочкой, они поджидали прилетевшую час назад из США и сейчас проходившую досмотр семью Берестовых.

– Не понимаю, чего они едут? – пропыхтел оператор.

– Зов крови, – ностальгически вздохнула Лидочка.

– Только здесь их никто не ждет. – Званцева отвернулась от окна.

– Как это? А мы? – Лидочка округлила подведенные глаза, отчего стала похожа на клоунессу.

– Вы всучите им паспорта и забудете, – зло ответила Ольга. – Я сниму материал, смонтирую его, и на этом точка. А им жить…

– Что-то вы с каким-то пессимизмом говорите, – настороженно проговорила Лидочка.

– У меня есть на то основания. – Звонок окатила ее холодным взглядом. – Месяц занимаюсь этим. Поверьте, ничего хорошего этих людей на так называемой исторической родине не ждет.

– Ну, не знаю, – недоверчиво протянула Лидия.

– А я знаю, – заявила Званцева. – Уже месяц в этой проблеме…

– Вы, журналисты, только плохое ищете, – фыркнула Лидочка. – Я телевизор не смотрю, газет не читаю.

«Оно и видно», – хотела сказать Ольга, однако передумала и парировала атаку на свое самолюбие совсем иначе:

– Правильно делаете, одни сплошные расстройства.

– Вот видите, и вы это признаете, – по-детски обрадовалась Лидочка.

– Пойдемте, – устало вздохнула Ольга и направилась к выходу, над которым горела цифра «два».

Встречающих было немного. Из пестрой толпы выделялся угрюмого вида бородатый мужчина в застегнутой на верхнюю пуговицу рубашке и черных брюках, заправленных в армейские ботинки с высоким берцем. На голове кепка с длинным козырьком. Ольга догадалась, бородач ждет тех же людей, что и она.

* * *

– Все? – Агата Берестова с надеждой заглянула в глаза таможеннику.

– Вот теперь совсем другое дело! – Пробежав взглядом по налоговой декларации, мужчина в униформе махнул рукой в сторону никелированного пропускника: – Проходите.

– Долетели с Божьей помощью. – Агата подхватила дорожную сумку и перевязанную коробку с книгами.

– Утомилась? – волоча за собой тележку с двумя чемоданами, спросил Никита Лукич.

– Самую малость, – призналась Агата, оглядываясь на детей.

Сыновья-погодки, Василий и Андрей, катили на тележках еще два чемодана и несколько коробок.

– Хорошо, что ружья не взяли, – проследив за ее взглядом, сказал Никита Лукич. – Сейчас бы нас в полицию проводили.

– Законы здесь суровы, – соглашаясь с ним, сказала Агата. – Вон сколько декларацию заполняли.

– Смотри, Панкрат Килин нас встречает! – обрадованно воскликнул Никита Лукич.

– Откель знаешь? – Семеня рядом, она посмотрела вперед.

– Трудно ошибиться, – усмехнулся Никита Лукич. – Из всех, кто там стоит, только один с бородой.

– И правда, – согласилась Агата.

Они прошли за ограждение. Огромный зал, сияющий металлом и мрамором, впечатлил не искушенную путешествиями Агату масштабами.

– Зачем такой большой? – прошептала она, испуганно озираясь.

– Ну, здравствуйте! – Панкрат одернул рубашку, вытянул перед собой руки и шагнул навстречу Никите.

Мужчины обнялись.

– Как долетели? – Панкрат посмотрел на Агату.

– Хорошо, – потупилась она, почувствовав, что окружающие больше, чем положено, задерживают на них свои взгляды.

– Ананий Панкратович! – позвал Панкрат невысокого подростка в футболке и спортивных штанах. – А ну, пособи дядьке!

Парнишка подошел и попытался взять из рук Никиты Лукича ручку тележки.

– Не надо, я сам, – сконфузился тот. – Чай, насиделись в самолете-то.

– Вот принесла нелегкая! – помрачнел Панкрат, глядя на возникшую перед Никитой невысокую девушку с микрофоном и грузного мужчину с видеокамерой. – Эка невидаль, люди приехали!

– Здравствуйте, – поприветствовала девушка. – Меня зовут Ольга Званцева, телеканал НТР. Мы снимаем фильм о переселенцах-старообрядцах…

– Никакого продыху… И как прознали? – качал головой Панкрат.

– А нельзя в другой раз? – взмолился Никита Лукич.

– Мы обязательно еще не раз встретимся, – заверила журналистка. – Ну а сейчас несколько слов. Как вам первое впечатление о России?