Крестоносец. За Гроб Господень - [3]

Слова, произнесенные в ноябре прошлого года святым отцом Папой Урбаном II, летели, словно разящие стрелы. Необходимо освободить Иерусалим от турок. Такова воля Божья. Мужчины, женщины и дети стали вооружаться и готовиться к войне. Они извлекли дырявые щиты с облезлой краской, дротики с загнутыми назад остриями, а также мечи, кинжалы и копья — все это было ржавым и потемневшим от времени. В селах и деревушках запылали кузнечные горны; тяжелые удары и постукивание разносились окрест до глубокой ночи. На закоптелых стенах кузниц прыгали отблески пламени, а люди, готовя к смертоносной жатве орудия войны, затачивали их и приводили в порядок. Они пригоняли лошадей и проверяли их копыта и зубы. По замерзшим лугам семенили вьючные малорослые лошадки, которых тоже осматривали, определяя их пригодность. Европейский мир вот-вот должен быть сдвинуться с места и отправиться в Иерусалим, дабы вырвать Святую землю из турецких лап. Народы Европы спешили исполнить пророчества и знамения, ибо днем в небесах клубились тучи стального цвета, а по ночам они раскалывались от грохота и лязга невидимого оружия. В церквях звучали песнопения, а перед жутковатыми статуями многочисленных святых-заступников зажигались свечи и вощеные фитили. Пели монотонным речитативом «Пресвятая Богородица», «Отче наш» и «Господу слава». Отпускались грехи и налагались епитимьи. Мужчины, женщины и дети, простершись ниц в стылых нефах, брали в руки крест и припадали к напольным каменным плитам, покрытым холодной росой, а сверху, с алтарной перегородки, взирало на них вырезанное из дерева лицо Спасителя, принявшего за них мученическую смерть.

Крупные землевладельцы закладывали свое имущество, завещали доходы Церкви, затем испрашивали отпущение грехов и брали деньги у монахов-бенедиктинцев, чтобы перековать свои орала и серпы на мечи и копья. Отцы семейств клялись в верности своим женам и в преданности родственникам, а потом писали завещания и составляли распоряжения на случай смерти. Иерусалим зовет! Христова вотчина манит! Воинство Господа должно вырвать ее из турецких лап. Deus vult![6] Этот клич прозвучал как сигнал походной трубы и отозвался во всех уголках страны франков. Да исполнится воля Божья! Однако крестоносцы мечтали также и о голубых морях, об огромных поместьях размером с летнее пастбище, о лошадях со снежно-белыми гривами, о мраморных портиках, о дорогих убранствах из камлота, Дамаска и парчи. А еще они мечтали о драгоценных камнях величиной с голубиное яйцо, о теплых, залитых золотистым солнцем днях, вдали от холодного и сырого воздуха мрачных северных лесов с их неизменным покрывалом из густого тумана. Пожар чаяний и предчувствий прокатился по землям франков. Его пламя питалось не только верой, надеждой и благими помыслами, но и властными амбициями, алчностью и похотью. В эти последние дни должна была исполниться воля Божья. Говорили о неминуемом Апокалипсисе, о внезапном наступлении Судного дня, который станет ловушкой для каждого. И никому не удастся его избежать!

Все неузнаваемо изменилось с осени прошлого года. Над полями, голыми и черными после уборки урожая, висела плотная туманная мгла. Серые стены Клермона стали обителью, влекущей к себе облаченных в рясы священнослужителей со сверкающими великолепием крестами, а также феодалов с развевающимися на ветру знаменами красного, золотисто-желтого и белоснежного цветов. Стоя на пурпурном помосте, клирик с курчавой бородой, ссутулившийся под тяжестью белой, украшенной золотом мантии, огласил слово Божье. Потом Папа Урбан II обратился к собравшимся с призывом от себя лично.

— Обращаюсь ко всем присутствующим здесь, — начал он звонким голосом. — Заявляю также всем тем, кто отсутствует, что так повелел Христос. От стен Иерусалима и града Константинополя приходят страшные вести. Из Персидского царства явился некий варварский народ, который вторгся в христианские земли с востока. Сея смерть и разрушения, он истребил огнем и мечом местное население. Эти захватчики, арабы и турки, с боем прорвались через Византийскую империю и вышли к самому Срединному морю, к проливу, который называется Рукав Святого Георгия[7]. Византийской империи был нанесен тяжелый урон. Доныне эта империя была нашей защитой, теперь же она сама остро нуждается в защите и помощи. Эти турки угнали к себе много христианских пленников. Они разрушили храмы Господни или же превратили их в мечети. О чем еще мне вам рассказать? Слушайте же: эти насильники и грабители оскверняют алтари мерзостными нечистотами своих тел. Они делают христианам обрезание и полученной кровью кропят наши алтари, купели и чаши. Наши церкви, где уже не служат Богу, они превратили в конюшни для своих лошадей. Так вот: в этих церквях наши священники уже не проповедуют; теперь в них хозяйничают турки. Именно сейчас, в сию минуту, они подвергают христиан пыткам, связывают, пронзают стрелами, или же заставляют становиться на колени, склонив головы, чтобы палачам было удобнее отсекать им головы одним ударом обнаженного меча. Я уже не говорю о надругательствах над женщинами, ибо лучше молчать, чем говорить об этом. Нам во Франции уже приходилось слышать отзвуки предсмертных криков, доносившихся из Иберии! Неужели вы хотите дождаться того часа, когда будут насиловать ваших жен, а детей ваших угонять в рабство в чужие края? А давайте вспомним о наших братьях христианах, которые отправляются в паломничество за далекие моря! Если у них есть деньги, то их принуждают платить подать и подношения каждый раз, когда они оказываются у врат городов или у входов в церкви. Если же их в чем-то обвиняют и бросают в темницу, то заставляют платить за то, чтобы снова выйти на свободу. А как же те, у кого нет денег, нет ничего, кроме печати нужды? Как же обходятся с ними? А их обыскивают. У них даже мозоли на пятках срезают, чтобы посмотреть, не зашито ли там что-нибудь. Их заставляют пить ядовитое зелье, выворачивающее наизнанку желудок, — а вдруг паломники проглотили монеты или драгоценности? Часто животы несчастных просто разрезают, а кишки вытаскивают и тоже разрезают, чтобы обыскать. Разве можно говорить об этом без гнева и печали? Это же ваши родные братья, Христовы дети и сыновья Церкви. И на кого, как не на вас, славных воинов, ложится обязанность восстановить попранную справедливость и отомстить жестоким завоевателям? Ваша храбрость и ваша сила должны усмирить поднятую на вас руку.