«Крестоносцы» войны - [201]
Иетс и Карен быстрым шагом, не оглядываясь, шли по коридорам, поднимались по лестницам, снова шли и снова поднимались; они не разговаривали; говорить было не о чем; Иетс только крепко держал Карен за локоть и увлекал ее вперед. Наконец в одной из комнат они увидели Келлермана; он все еще сидел на своей койке, как его оставила Марианна. Иетс начал с того, что выставил из комнаты всех остальных ее обитателей.
— Вы меня не помните? — спросил Иетс. — Мы с вами виделись в Нейштадте. Очень рад, что у вас все кончилось благополучно. А как вы теперь живете?
Келлерман поднялся с койки и, ссутулясь, стоял перед ними; его уши казались непропорционально большими рядом с изможденным лицом.
— Да, да, вспоминаю.
— Вы, значит, попали в Креммен, — продолжал Иетс, просто чтобы что-нибудь сказать. Он словно слышал все незаданные вопросы Келлермана: «Что вам тут нужно? Интересуетесь трущобным бытом? Желаете посмотреть, как низко может пасть человек? Проверяете результаты того, чего вы не сделали?»
— Как вы теперь живете? — повторил Иетс.
Келлерман пожал плечами и молча обвел взглядом комнату: хромоногие койки с продавленными сетками, грязные, рваные одеяла, жалкие пожитки своих соседей — мусор, добытый из мусорной кучи, отбросы разоренного города.
— Вы больны?
Прежде чем Келлерман успел ответить, дверь распахнулась. В комнату хлынул целый поток обитателей «Преисподней»; часть устремилась дальше, через противоположные двери, часть сгрудилась вокруг Иетса и Карен, словно ища у них защиты. За ними ворвались, красуясь своими синими мундирами, сверкая медными бляхами, размахивая дубинками, с полдюжины немецких полицейских; впрочем, дубинки сразу повисли в воздухе при виде двух американцев в военной форме.
Иетс закричал:
— Что за черт! Прекратите безобразие! Это вам не эсэсовские времена!
И только что свирепствовавшие полицейские, разом присмирев, обратились в то, чем они на самом деле были, — в пожилых, изголодавшихся обывателей разрушенного войной немецкого города. Видя это, люди, прятавшиеся за спинами Иетса и Карен, вышли вперед и стали наступать на них, выкрикивая брань и угрозы. Шум не прекратился, даже когда в дверях показались чины американской военной полиции. Они поручили грязную работу фрицам, а сами рассчитывали явиться на готовое.
— Какого дьявола вы терроризируете этих людей? — обрушился на них Иетс. — Кто тут начальник?
— Я начальник, — послышалось в дверях, и сквозь толпу немецких и американских полицейских протолкался Трой. Лицо у него было мокрое от пота, воротник рубашки расстегнут, жилы на шее набрякли.
Он увидел Карен. Выхватив носовой платок, он вытер лоб и сердито оттопыренные губы и спросил хриплым голосом:
— Вы что тут делаете? Женщинам здесь не место! Уведите ее, Иетс!
Она повернулась было к выходу, но Иетс удержал ее.
Трой стащил с головы фуражку и мял ее в перепачканных пальцах. Выкричавшись, он теперь заговорил тихим, оправдывающимся голосом:
— Понимаете, мы ищем двух бандитов, охотимся за ними по всему городу — и вот загнали сюда. А теперь все пропало. Попробуй найди кого-нибудь в этой трущобе, сверху донизу набитой людьми, да вот еще вы вздумали мешать!
— А вы со времен лагеря «Паула» сделали успехи, Трой, — заметил Иетс.
Трой чувствовал на себе пристальный взгляд Карен. Снова его прошиб пот.
— Что ж мне, по-вашему, делать? — огрызнулся он. — Они тут сколотили шайку. Воруют, да и не только воруют. А я отвечаю за порядок в городе.
Иетс обратился к Келлерману.
— Кто главарь шайки? — Келлерман молчал.
— Вы сами себе вредите. Кто они? Как нам найти их?
— Не знаю, — сказал Келлерман.
— Вы что, боитесь мне сказать?
— Нет.
— Я вас прошу помочь нам, герр Келлерман.
— Люди воруют потому, что у них нет другого выхода, — сказал Келлерман безразличным тоном.
Трой всмотрелся в него.
— Что-то мне знаком этот молодчик. Иетс, не тот ли это, кого вы прочили в нейштадтские мэры?
— Он самый, — подтвердил Иетс.
— И тоже с бандитами заодно! — Воспоминание о Нейштадте, о личном поражении, которое он там потерпел, лишило Троя последних остатков сдержанности. — Нечего сказать, Иетс, вы умеете выбирать людей.
Карен переводила взгляд с Келлермана на Иетса, с Иетса на Троя. Трой на нее не смотрел. Он упорно разглядывал свои башмаки. Потом, наконец, сказал без всякого выражения в голосе: — Что ж, пойдем отсюда…
— Я хотел бы продолжить разговор с Келлерманом, — сказал Иетс. — Мы с Карен пришли сюда как журналисты.
Трой пожевал губами. Потом вдруг повернулся и скомандовал:
— Сержант! Очистить помещение! — А Келлерману сказал: — Вы останьтесь.
— А ну-ка, марш отсюда! — рявкнул сержант. Немецкие полицейские ожили и засуетились: — «Raus, raus!»[17]
Наконец водворилось спокойствие. Иетс спросил:
— Ну, Карен, что скажете? Подходящий сюжет?
Карен не ответила. Она подошла к Трою и стала поправлять на нем галстук.
— Я стараюсь делать, что могу, — пробурчал Трой.
— Знаю, — сказала она.
— Если мне не удастся разгромить эту шайку, завтра будет то же самое. А через неделю будет еще хуже.
— Объективные условия в тюрьму не посадишь… — Она старалась помочь ему.
Иетс сказал сердито:
— Мы освободили этих людей из лагеря «Паула». Но может быть, этого недостаточно? Может быть, нужно еще что-то сделать?
«Книга царя Давида» — это поразительная смесь конформизма и бунтарства, готовности веры и цинизма, простодушия и мудрости. Автор пишет о царе Давиде — жестоком и талантливом политике, но его история может быть спроецирована на любого правителя, ставшего деспотом и тираном.
В этом томе собраны повести и рассказы 23 писателей ГДР старшего поколения, стоящих у истоков литературы ГДР и утвердивших себя не только в немецкой, во и в мировой литературе.Центральным мотивом многих рассказов является антифашистская, антивоенная тема. В них предстает Германия фашистской поры, опозоренная гитлеровскими преступлениями. На фоне кровавой истории «третьего рейха», на фоне непрекращающейся борьбы оживают судьбы лучших сыновей и дочерей немецкого народа. Другая тема — отражение сегодняшней действительности ГДР, приобщение миллионов к трудовому ритму Республики, ее делам и планам, кровная связь героев с жизнью государства, впервые в немецкой истории строящего социализм.
Стефан Гейм (р.1913) шел к этому роману почти четверть века, впервые заявив тему библейской стилизации в `Крестоносцах` (1948), и вернувшись к ней в `Книге царя Давида` (1972). `Агасфер` (1981) стал творческой вершиной немецкого писателя, и получил широкую международную известность, будучи опубликованным в таких разных странах, как США и ГДР. Опираясь на европейскую традицию романов о Вечном жиде, Гейм пишет огромное полотно, на котором встречаются герои Нового Завета, германской Реформации и наших дней.
Роман немецкого писателя Штефана Хейма «Хроники царя Давида» — это оригинальная, ироничная версия хорошо знакомых библейских сюжетов. Проходят тысячелетия, медленно течет время, рушатся царства и храмы, история обрастает красивыми легендами. Однако, констатирует автор, как просто подправить историю, а порой и вовсе переписать ее по заказу.В основу книги положен конфликт между творческой личностью и тоталитарной государственной машиной. Как сохранить человеку в этой борьбе свое достоинство, отстоять право говорить правду? На какие компромиссы с собственной совестью предстоит ему идти, какую высокую цену платить…Несмотря на серьезность и глобальность поставленных проблем, книга полна блестящего юмора, написана легким, изящным языком.
В сборник «Янки в мундирах» включены отрывки из произведений популярных писателей: Марка Твэна, Говарда Фаста, Джона Уивера и Стефана Гейма, разоблачающих реакционную сущность американской политики на протяжении последнего столетия.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Получив короткую передышку от ужаса и безумия Восточного фронта, Свен и его братья по оружию — ветераны из штрафного танкового полка вермахта — прибыли на передислокацию в Гамбург. Но фронтовики быстро обнаружили, что и дома им не обрести желанного покоя. Повсюду рыщут нелюди из СС и гестапо, хватающие инакомыслящих и истязающие их в своих адских застенках… Очередной роман-бестселлер знаменитого писателя-фронтовика С. Хасселя рассказывает о грустной побывке «чужих среди своих» на негостеприимной родине…
Шестидесятые годы двадцатого века. Немецкий журналист Курт Штайнер собирает сведения о женщине-хирурге, служившей в войсках СС. Пытаясь шантажировать этой информацией одного из руководителей неонацистской организации, Штайнер погибает. Расследуя гибель Курта, его жена узнает, что та самая женщина-хирург была последней габсбургской принцессой, которая волею судьбы оказалась в нацистской Германии и попала в концлагерь. Однако благодаря мимолетному знакомству с Отто Скорцени она проходит путь от заключенной до самых верхов эсэсовской иерархии.«Месть Танатоса» — первый роман немецкого журналиста и военного историка Михеля Гавена, принесший ему известность в Германии.
Хруст фюзеляжа, вопросы взволновавшегося экипажа, а потом два приказа командира, отданные спокойным голосом: «Готовьтесь прыгать… Прыгайте»… и штурман, прыгнувший первым, как этого требует инструкция, приземляется на свекольном поле, целым и невредимым… но один. Самолет разбился, все товарищи погибли.Главный герой романа французского писателя и ветерана Второй мировой войны Жюля Руа лейтенант Рипо совершает вынужденный прыжок с парашютом из подбитого самолета, не подозревая как сильно изменит его жизнь этот инцидент.
Замечательный польский романист Александр Омильянович, к сожалению, почти неизвестен российскому читателю. Тем не менее за рубежом издано более полутора десятков его книг, переведенных на все основные языки Европы.Роман «Волчье логово» рассказывает о самоотверженной борьбе польских партизан и подпольщиков с немецкими оккупантами. Главный герой — лейтенант Анджей Штангер — отважно проникает в самое сердце военной разведки вермахта и добывает ценнейшую информацию о готовящихся ударах фашистских войск на Восточном фронте.