Крестоносцы поневоле - [98]
Зато у Горового появилось время. Еды здесь вдоволь, вода есть. Все за них. Целый день лучники под руководством Биньо тренируются во дворе: кто стреляет, кто мечом машет, кто копьем орудует. Иногда вниз спускается и сам, тогда уж он спуску новобранцам не дает. Сгоняет за день с каждого по десять потов, а ночью на пост по очереди. Из полутора десятков раненых после штурма в строй вернулись в течение двух дней девять. Двое умерли… Остальные под присмотром местного ученого Бернавозо и пары наиболее сведущих в этом деле бабок находились между жизнью и смертью. Так что теперь попавшие в караул старались, чтобы к ним не мог придраться ни строгий рыцарь, ни старик Биньо, который чувствовал день ото дня себя все моложе и все чаще покрикивал на молодых селянских увальней, не желавших разбираться, как правильно тянуть тетиву или ставить плечо при ударе копьем.
– Если так дальше пойдет, то через пару недель у нас будут вполне приличные рубаки, – пошутил подошедший Улугбек Карлович.
– Як з порохом справа? – спросил казак.
Ученый пожал плечами:
– Вы знаете, я – не химик, да и технология Кости не самая простая. И одна из самых вонючих. – Он улыбнулся. – Пока мы выпаривали селитру, сбежало два секрета миланцев, которые стояли с подветренной стороны. Думаю, господин подъесаул, что через день-два мы сможем поднять «Еву» с зарядом на десяток выстрелов в надвратную башенку. Только пускай подсохнет смесь чуть-чуть.
Казак кивнул головой:
– Пушка – цэ добро! С антилерией мы на голову их сильней будем. А то и на две. – Он вздохнул. – Нам бы ящэ десяточек кавалерии. Чтобы вывести потиху ночью, да в момент верный во фланг вдарить. То была бы справа знатная!
Улугбек потер покрасневшие от недосыпания глаза:
– Ну, чего нет, друг ты мой, то с неба не упадет.
Казак погладил бороду:
– А жаль, господин хороший. Жаль, что не спадне! – Он перевел взгляд во двор, где валтузили друг друга десяток увальней. – Пойду, что ль, салаг погоняю, а то все животы наели, а в цель только полова стрелу ложит.
– Погоди, Тимофей Михайлович, – остановил его археолог. – Ты на стенах города наших-то видел?
Казак почесал затылок:
– Да, кажись, навроде Захара один был. А Кости дык и не признал. – Он передал бинокль, который теперь носил всегда с собой, Сомохову. – Можа, ты заметишь, а то я все больше за миланцами поглядываю, кабы чего не задумали, сволочуги.
Улугбек Карлович согласно кивнул. Ну да, мол, почему нет.
Казак, еще раз вздохнув от вида толпившихся внизу новобранцев, пошел спускаться. Осада становилась просто нудной.
…Пригодько осторожно высунул из-за края стены ствол винтовки и прошелся взглядом по насыпи миланцев, все выше лезшей вверх. Хитрые, бестии. Поняли, что к чему. На глаза теперь ни одного рыцаря не попадается. Как двух отнесли к леску, так поняли, за кем колдуны охотятся. Что на простых ратников патронов жалко, им не объяснишь. Хорошо хоть, что самые лучшие воины, тяжелые дружинники архиепископской кавалерии и рыцари, к городу не суются. Только голозадые ополченцы, рассчитывавшие поживиться в захваченном городе, да наемники ковыряются посреди согнанных с окрестных деревень крестьян, все выше возводивших осадный бастион.
На первый взгляд, миланцев в лагере около двух тысяч человек. Может, больше, может, меньше. Расклад не в пользу города, население которого около тысячи. В ополчение собрали, по словам д'Кобоса, триста человек, то есть практически всех мужчин призывного возраста. Большинство из них, правда, может только следить, чтобы враг не подобрался незаметно, да воду подносить. С оружием умеют обращаться от силы человек сто пятьдесят да десятка четыре воинов дружины баронессы и ее вассалов. Хорошо, те с семьями приехали. О своих донжонах погоревали, но семьи в городе не бросишь – оба рыцаря стоять будут до последнего. Плюс он, Захар Пригодько, красноармеец и оруженосец в одном лице… Был бы еще Костя – была бы вообще сила.
Захар пожал плечами – ничего, справится! Зато в замке теперь трое «полочан». Там-то всего полсотни воинов, при штурме Костин револьвер нужнее будет. Вариант, что фотограф мог не вернуться назад, сибиряк даже не рассматривал. Эти ухари-миланцы сразу бы растрезвонили, что колдуна словили. Да и без выстрела взять Малышева просто невозможно, а он ушел тихо. Понял, что с пленником не проберется, и скрылся назад тем же ходом. Молодец!
Захар повел дулом. Боятся, сволочи. Ну и ладно. Красноармеец улыбнулся. Если и стрелять не придется, то ему такая война по нутру. Глядишь, посидят и сами уберутся.
Он обернулся. Уже второй день на главной площади городка собирались жители селения. Митинг! Думают, как дальше быть. Все боятся, что на приступ враг полезет, да не наобум, как первый раз. А по науке. С приспособлениями, которых из Милана ждут.
Захар сплюнул, подумал, убрал винтовку, достал из-за пазухи флягу производства местных мастеров (не чета легкой алюминиевой) и выпил теплой водички. Не его дело судачить. Тот, который на переговоры ездил, из купцов, все народ подбивает идти к миланцам договариваться, сдаваться. Баронессу и дружину, мол, выпустят, а город не тронут! Тьфу! За такие разговоры в батальоне Боря Войтман быстро бы к стенке пригласил. А тут этого хрыча даже слушают, никто в глаза ханыжные не плюнет. Боятся!
Современная Россия…Война на Кавказе сделала их смертельными врагами. Ильяс мстил за сестру, а капитан-танкист Олег невольно стал виновником ее смерти. Оба воина погибли, но высшие силы дали им второй шанс…22 июня 1941. Из развалин разбомбленной казармы 44-го танкового полка Красной Армии выбираются окровавленные сержант и лейтенант. В небе – пикировщики Ю-87, от границы катится вал бронированных машин с черными крестами на башнях. Что делать? Спрятаться, пробираться на восток или вступить в неравный бой? Олегу ответ на этот вопрос ясен.
Тянутся по пыльным дорогам обозы первого крестового похода. Где-то тут, среди опоясанных мечами паломников, шагают археолог и казак из 1906 года, красноармеец из 1939 и фотограф дикой природы из 1999.Нелегок путь. В спину дышат могущественные враги, не желающие мириться с провалом эксперимента, кончаются патроны, гибнут близкие. Тиски сужаются… Но переброшенные из привычного двадцатого века в век одиннадцатый друзья упрямо идут к своей цели. Домой!..
В Гардарике загадочный волхв предлагает наемнику нурману выкрасть шкатулку у местного ярла. Подумав, викинг соглашается…С этого и начинаются события, перевернувшие историю современного мира и породившие историческое противостояние религий. А главными действующими лицами становятся казак и археолог из 1896 года, красноармеец из 1939 и фотограф дикой природы из 1999. Переброшенные в далекое прошлое, они вынуждены бороться с теми, кто считает себя выше людей. В поисках статуи забытой богини герои путешествуют по Европе в нелегкое для нее время первого крестового похода, сражаясь и флиртуя, защищаясь и защищая тех, с кем свела их судьба.
1799-й год. Суворов бьет французов, Наполеон штурмует Египет, а сербы воюют за независимость с турками. Балканы… Кругом шпионы, предательства, резня, засады, погони, штурмы, «этнические чистки». Власть над Римом, Миланом и Неаполем, как и над всем Средиземноморьем, переходит из рук в руки.В центр этой свистопляски попадают наши современники. И хотя гораздо проще было бы умереть, им придется выживать. И сражаться.Поднимай же простреленный флаг, барьяктар! Доставайте ружья и точите сабли, юнаки! История Балкан переписывается заново…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».