Крестоносцы и Русь. Конец XII в. — 1270 г. - [45]

2. Боясь, однако, раскрыть свои тайные намерения, король велел тевтонами удалиться и ждать на подворье, но когда аббат обдумал положение, ему удалось подарками и деньгами подкупить одного из королевских советников [7], и план, который долго скрывали, тут же был выдан. Когда это обнаружилось, дивное видение Божье помогло аббату, и дела пошли лучше. Аббат с помощью Божьей узнал, что в городе есть один бедняк из замка Гольм, нанял его за полмарки серебра [8], вручил ему свое письмо и через него сообщил господину епископу Рижскому и всем приверженцам церкви о том, что слышал и видел. Тогда многие пилигримы, собиравшиеся отплыть за море, снова приняли крест и вернулись, и сам епископ, намеревавшийся уехать вместе с другими, простился с отплывающими и возвратился к своим [9].

3. Когда король узнал о поступке аббата, то позвал его к себе и спросил, посылал ли он гонца в Ригу, и тот, не побоявшись короля, признал, что посылал письмо через одного человека. Позже послы, прибывшие из Риги вместе с ним, боясь гнева короля, стали умолять и уговаривать аббата отказаться от своих слов. Однако он, зная, что раз [10] сказанное слово никогда не воротится [10], ни под каким видом не хотел отречься от того, что говорил королю. Король понял, что он так ничего не добьется, поскольку план его раскрыт, и, раз уж не удалось действовать силой оружия, задумал хитрость. Ведь [11] тот, кто с видом голубки говорит ласковые слова, иногда ранит так же, как змея в траве [11]. Аббата отпустили домой, но вместе с ним отправили русских послов с мирными речами, скрывавшими коварство, чтобы, выслушав обе стороны — ливов и епископа — они решили, кто прав, и чтобы это решение соблюдалось. Отпущенные королем, они очень быстро добрались до русского замка Кукенойс [12], откуда послали в Ригу вместе с аббатом одного диакона Стефана [13], но не первомученника [14], на встречу с послами и назначили для переговоров день 30 мая [15], а место — близ реки Вогене [16].

О ЗАГОВОРЕ РУССКИХ С ЛИВАМИ И ЛЕТТАМИ ПРОТИВ РИЖАН. Остальные рассыпались во все стороны по краю и созвали ливов и леттов, на самом деле называющихся летгаллами [17], явиться к ним при оружии. Ливы пришли не столько из повиновения королю, сколько из готовности содействовать гибели христиан. Летты или летгаллы, которые, хоть и были еще язычниками, одобряли жизнь христиан и желали им добра, не явились на эти кованые переговоры, и даже дары, поднесенные им русскими, не могли склонить их ко злу против тевтонов [18].

4. Господин епископ, приглашенный на эти переговоры королевским послом, вышеупомянутым Стефаном, по совету своих дал такой ответ: «Во всех странах, как известно, существует общий обычай, чтобы послы, отправленные своими господами, сами искали того, к кому посланы, и являлись к нему, но никогда государь, как бы скромен или любезен он ни был, не выходит из своих укреплений навстречу послам. Поэтому и послам, и их гонцам надлежит искать нас в нашем городе, где мы со своими могли бы и принять, и содержать их с большим почетом. Итак, пусть пожалуют, ничего не боясь, ожидая почетного приема» [19].

9. О ЗАВОЕВАНИИ ЗАМКА. Того же Даниила [20] епископ отправил со своим управляющим Гевехардом [21], баллистариями [22] и некоторыми другими занять упомянутый замок Гольм, чтобы ливы впредь не могли выступить там против христиан, призывая на помощь русских и язычников [23]. <…>

12. Позднее кое-кто из ливов, закосневших в коварстве, известив через гонцов короля Полоцкого об уроне, понесенном своими, просил прийти на помощь против тевтонов, тем более, что в Риге оставалось немного людей, а другие уехали с епископом. Слушаясь их зова и советов, король собрал войско со всех концов своего королевства, а также от соседних королей — своих друзей [24], и с большим войском поплыли вниз по Двине. А когда они причалили в Икесколе, некоторые из них были ранены арбалетчиками [22], рыцарями Конрада [25].

Заметив, что в замке находятся тевтоны, они сошли на землю и, внезапно подойдя к замку Гольм, окружили его со всех сторон. Ливы же, не ожидавшие прихода войск, одни бежали и скрылись в лесах, другие укрылись в замке вместе с тевтонами, и когда закрылись ворота замка, арбалетчики взошли на укрепления и многих ранили [26].

ОБ ОСАДЕ ЗАМКА ГОЛЬМ КОРОЛЕМ ВОЛЬДЕМАРОМ. Русские же, не знавшие арбалетов [27], но привычные к стрельбе из лука, бились много дней и ранили многих на стенах; собрав большой костер из бревен, они старались поджечь укрепления, но старания эти были тщетны, а при сборе дров многие из них пали, сраженные арбалетчиками. Поэтому король послал гонцов к жителям Торейды, к леттам и к окрестным язычникам, чтобы все они выступили в поход против рижан. Люди из Торейды тотчас же с радостью собрались к королю, и тем, кто пришел, было поручено единственное: собрать дрова для поджога замка. А так как доспехов у них не было, то, пока они собирали, многие из них были убиты неожиданными выстрелами. Летты же и сами не пришли, и гонцов не прислали. Сделали русские и небольшую метательную машину, по образцу тевтонских, но, не зная, как метать камни, они ранили многих своих, попадая в тыл [28]. Тевтоны из-за своей малочисленности — их было всего двадцать человек [29] — опасались предательства со стороны ливов, которых было много с ними в замке, днем и ночью оставались на стенах в полном вооружении, охраняя замок и от друзей внутри, и от врагов снаружи. Ливы же вместе с королем ежедневно искали способа как бы, захватив их хитростью, передать в руки русским, и если бы не сократились дни войны [30], то едва ли рижане и жители Гольма при их малочисленности могли бы защищаться…. Между тем к королю вернулись некоторые ливы — разведчики и сказали, что все поля и дороги вокруг Риги полны мелкими железными трезубыми шипами; они показали королю несколько шипов, сказав, что ими со всех сторон сильно исколоты и ноги их коней, и их собственные бока и зады [31]. Испугавшись этого, король не пошел на Ригу; и спас Господь надеявшихся на него [32]. Ибо торейдцы, увидев корабли в море [33], сообщили королю, и тот, не только не добившись успеха в одиннадцатидневной осаде замка, но скорее даже ослабев из-за людских потерь и боясь к тому же появления тевтонов, поднялся со всем своим войском, с раненными и убитыми и возвратился по реке в свою землю. <…>