Крестоносцы (Гвиания - 3) (главы из романа) - [6]

Но теперь, томясь на шоссе, стиснутом стенами мрачного ночного леса, они с завистью поглядывали на зарево, освещающее небо в той стороне, где остался Обури.

И Жак чувствовал их настроение... Еще полчаса - и они не вынесут ни мрачной тишины леса, ни мысли о том, что принадлежащую им по праву завоевателей добычу сейчас делят те, кому посчастливилось попасть к Гуссенсу и Кеннону.

- Надо выслать патрули вперед по шоссе, выставить фланговые охранения. И назад - к Обури,- задумчиво предложил Жак.

Кувье согласно кивнул.

- Прежде всего отправь в Обури взвод англичан, - продолжал Жак. - Тех самых...

Петр хорошо помнил парней, о которых говорил Жак. Их было человек двадцать, и всех их завербовали в одном из лондонских кабачков на Фенчерч-стрит. Потом они неделю пьянствовали в отеле аэропорта Хитроу, учинили грандиозный скандал и драку с полицией, очутились в кутузке. Но их внезапно освободили и вместо суда отправили в Поречье.

- Как очень важных персон, - похвалялся их главарь Спайк Пауэлл, прозванный за свой тщедушный рост Мини-Спайк.

Чем этот болезненного вида хлюпик с серым лицом наркомана держал в повиновении всю компанию, для Петра оставалось загадкой. Правда, Спайк был старше своих дружков, многие во взводе были совсем мальчишки, из тех, кто удрал от родителей и завербовался по фальшивым документам. Но только ли этим?

Прибыв в Уарри, они поставили условия: будут служить в одном взводе и чтоб взводным был Мини-Спайк. Штангер условие принял и направил их в Кодо-6 к Кеннону. Но уже на следующий день, после того, как Кеннон собрал всех новичков в ресторане "Эксельсиора" и заявил, что в его команде будут действовать жесткие законы английской армии, Мини-Спайк явился к Штангеру и потребовал, чтобы его взвод перевели в Кодо-3, к полковнику Френчи.

Штангер поморщился - он не привык отменять свои приказы, но согласился: перед наступлением каждый белый наемник был в цене. Зато Кеннон не счел нужным скрывать, что расценивает эту выходку дружков с Фенчерч-стрит как "неповиновение командиру со всеми вытекающими Последствиями".

Мини-Спайк, в ответ заявив, что ему плевать и на самого Кеннона, и на его угрозы, увел своих людей в расположение Кодо-3.

Жак принял английский взвод без энтузиазма, решив вернуться к решению его дальнейшей судьбы после наступления и надеясь, что снаряды и пули федералов выбьют спесь, а может быть, заодно и души, из Мини-Спайка и кое-кого из его собутыльников.

Сейчас, ожидая бунта наемников, командир Кодо-3 понимал, что, если это произойдет, тон ему задаст английский взвод.

- Отправь их и скорее возвращайся, - приказал Жак Кувье, на что бельгиец заговорщически подмигнул в ответ. Кувье вызывал у Петра симпатию, пока он случайно не узнал, что бельгиец прославился... убийствами и грабежами еще в Конго, где был вместе со Штангером.

Проводив Кувье взглядом, Жак аккуратно сложил карту и бросил ее на сиденье "джипа".

- Не нравится мне эта тишина, - сказал он Петру. - Все идет как-то не так, слишком уж легкий успех. Ни за что не поверю, что федералы оставили дорогу на Луис открытой!

- Но, может быть, у них не хватает солдат? - предположил Петр. - Ты же сам рассказывал, что они пытаются открыть еще два фронта - северный и юго-западный.

Жак внимательно посмотрел на него и покровительственно засмеялся:

- А ты постепенно становишься стратегом. Смотри же, кажется, есть какая-то международная конвенция, запрещающая журналистам браться за оружие в ходе боевых действий.

- Мое оружие - вот... - Петр приподнял фотокамеру, висевшую у него на груди. - И вот...

Он приложил руку к нагрудному карману, из которого торчали записная книжка и авторучка.

- Что ж, будем надеяться, что оно окажется счастливее наших базук, вздохнул Жак. - А вот и наш бельгиец! Быстро же он обернулся!

- Англичане уже ушли в Обури... самовольно, - доложил запыхавшийся Кувье. - Мини-Спайк увел их.

Жак со злостью выругался:

- Ладно, пусть только окончится эта авантюра, я с ними поговорю...

Он взглянул на горизонт:

- Светает... Санди! Манди!

- Йе, са! - хором прозвучали в предрассветном сумраке голоса телохранителей, и они появились у "джипа", словно выросли из-под земли.

- Поехали, - решительно сказал Жак и сел за руль.

- Йе, са! - ответили телохранители и ловко перемахнули через борта "джипа" на заднее сиденье.

Петр, не дожидаясь приглашения, уже привычно - сколько раз это повторялось еще на том берегу Бамуанги! - последовал их примеру и уселся рядом с Жаком.

- Проскочим по дороге вперед, - обернулся тот к Кувье. - Надо заставить противника себя обнаружить... и уносить ноги к Бамуанге, пока не поздно!

Бельгиец на секунду задумался, потом обошел "джип" и уселся рядом с Петром на переднем сиденье третьим:

- Поехали!

Жак посмотрел на Кувье, усмехнулся, но ничего не сказал.

- Скажите парням у М-66, чтобы не всадили в нас снаряд, когда будем возвращаться. - Жак обернулся к телохранителям, и Санди сейчас же прокричал что-то на языке идонго командосам, замершим у американской противотанковой пушки, направленной на уже хорошо видный в утреннем свете мост.

Дорога была пустынной. И это казалось необычным. Сколько раз вот так, на рассвете, Петру приходилось ехать воскресным утром по какой-нибудь гвианийской дороге, и каждый раз она была полна жизни. Цепочки женщин с корзинами на головах словно скользили по ее обочинам на рынок ближайшего городишка. Усталые, в болотной грязи, брели охотники со старинными кремневыми мушкетами. Рядом бежали тощие собаки с высунутыми языками. У удачливых стрелков с пояса свешивались порой одна-две зеленые мартышки или крупные куропатки, взятые на молодых посадках гевеи. Сборщики латекса ехали на велосипедах, увешанных сетками, в которых белели тяжелые шары застывшего сока каучуконосов. Позже появлялись стайки ребятишек в дешевой синей форме, с сумками из рафии через плечо, шагающие в школу при католической или протестантской миссии.