Крестные дети - [48]

Стюарт недоумевал: его отец был пьян? Его отец был в ответе за гибель миссис Брэнд? Эта мысль поразила его до глубины души. Теперь-то он понял, почему мать всегда избегала разговоров на эту тему. Джин рассказывала Стюарту, что машина его отца вылетела с дороги и врезалась в дерево, но при этом она забыла упомянуть, что человек, сидевший за рулем, был в стельку пьян.

Стюарту казалось, что он никогда больше не сможет смотреть в глаза Маркусу. У него не оставалось сомнений: теперь он знал все. Но он не мог понять, почему крестный отец столько раз приглашал его, живое напоминание о тех печальных событиях, к себе в гости. Когда Маркус представлял его как сына героя, это была всего лишь шутка? Если бы Рон Болтон остался в живых, его непременно привлекли бы за непредумышленное убийство.

Стюарт не помнил, как вернулся домой. У него больше не было работы, а главная иллюзия всей его жизни наконец-то исчезла. Он понимал, почему мать скрывала от него правду, но все равно чувствовал себя обманутым.

Джин была на кухне, она жарила лук для запеканки с мясом. Стюарт положил журнал перед ней, открыл статью про Маркуса и сказал:

— Я знаю про папу. Он был пьян, не так ли?

Мать грустно посмотрела на него:

— Да, боюсь, что вес было именно так. Ему нельзя было садиться за руль той машины.

— Тогда почему он сделал это? — неожиданно для самого себя разозлился Стюарт. — Он просто убил жену Маркуса.

Джин не могла смотреть ему в глаза, она отвернулась и тихо сказала:

— Стюарт, не лезь в эту историю. Это ни к чему не приведет. Я уже двадцать лет пытаюсь забыть все. Ни к чему ворошить прошлое.

— Просто нужно было рассказать мне обо всем.

— Может быть, и так. Но я не смогла найти подходящий момент. У тебя все хорошо складывается на работе, ты так стараешься… Я не хотела разочаровывать тебя.

— Какая ирония… — ответил Стюарт. — Ирония в том, что я узнал об этом после того, что случилось сегодня днем.

Вспомнив о важной встрече с начальником, Джин спросила:

— Ах да. Как прошла беседа? Мистеру Клеггу понравились твои предложения?

— Так понравились, что он меня уволил.

— Ох, Стюарт, дружочек мой! И это при том, как ты старался для них… — Джин Болтон всегда сильно переживала за сына и теперь испытала мучительную боль. Она была уверена, что если кто-то и заслуживал лучшей доли, так это он.

Тем вечером Джин и Стюарт засиделись дольше обычного, они обсуждали, что делать дальше. Все решения Стюарт всегда принимал сам. Ему было трудно прислушиваться к чужим советам: в Бирмингемский университет и позже в «Шиплейк и Клегг» он пошел по собственной инициативе, не посоветовавшись с матерью.

Джин обратила внимание сына на то, что большинство авторов книг, которые читал Стюарт, когда-то учились в школах бизнеса. Все они писали в своих биографиях: «Обучался деловому управлению в Массачусетском технологическом институте», в Гарварде или Уортоне. Джин понятия не имела, о чем шла речь, но была уверена: если кто-то смог вынести из этого пользу, то и Стюарт тоже сможет. А теперь у него появился прекрасный шанс. Им стоило подумать об учебе в Америке.

Когда Джин рассказала ему о своем плане, Стюарт рассмеялся:

— Неплохая идея, мама. Ты хотя бы представляешь себе, сколько там стоит обучение? Чтобы поехать туда, нужно быть миллионером. Большинство американцев не может позволить себе этого, а живут они гораздо лучше нас.

— Думаю, у меня хватит денег, — спокойно ответила мать. — Я всегда жила очень скромно, поэтому мне удавалось откладывать немного на черный день. Я открыла специальный счет на твое имя, и мне кажется, ты будешь удивлен… — Она назвала цифру, и у Стюарта отвисла челюсть.

— Просто поразительно, сколько остается денег, если покупать овощи на рынке, не пить и не курить, — последние слова она произнесла с особым выражением. Джин почувствовала запах табачного дыма, исходивший от Стюарта.

— Мама, я никогда не смогу воспользоваться этими деньгами. Это все твои сбережения.

— Вовсе нет. Это твои сбережения. Счет открыт на твое имя. Я откладывала деньги, чтобы подарить их тебе в день, когда ты женишься, но если тебе хочется потратить их на бизнес-школу — что мне нравится гораздо больше — так тому и быть.

Глава 12. Ноябрь 1979 года

Сэффрон приняла дозу и, ложась спать, поклялась себе завтра же бросить наркотики и найти работу. Она жила в квартире на третьем этаже на Гледхау-гарденс. «Я продержусь с понедельника до пятницы, — сказала она, глядя на себя в зеркало, — и больше никогда не прикоснусь к этой дряни. Теперь если я и буду что-нибудь пробовать, то только по выходным. Ни за что — ни за что — я не нарушу этой клятвы».

За последние пять месяцев, что она провела в Южном Кенсингтоне, Сэффрон уже не раз произносила подобные клятвы. Но жизнь в Гледхау-гарденс не оставляла ей шанса — сдержать обещание было практически невозможно. Каждый день она просыпалась в апатии от ночного «Могадона» или пары сигарет с героином, которые были необходимы, чтобы успокоиться после дозы кокаина. Никто не вставал раньше полудня; проснувшись, соседи Сэффрон — Перегрин, Руперт и Сим — выползали на кухню, варили кофе и вяло спорили, кому идти за молоком. К ним беспрерывно заглядывали гости, желавшие купить у ребят наркотики, поэтому весь день домофон не умолкал ни на минуту. Сэффрон всегда думала, что этим ее новое жилище радикально отличалось от «Касбаха», марокканского ресторана в Полцитс, который окончательно разорился к концу лета.