Крестное знамение - [99]

Пейн внимательно рассматривал изображение.

— Похоже на цветок.

— Не просто на цветок, — уточнил Альстер. — А на особый цветок.

— Особый? В каком смысле? — Пейн бросил взгляд и на другие изображения на арке и постепенно понял, что цветок есть только на одном из барельефов — там, где Иисус был изображен пьющим с иссопа. Кроме того, это был единственный барельеф, на котором вообще имелся фон, — факт, исполненный особого значения для всех присутствующих. — Минутку! Вы хотите сказать, что?..

Пейн взглянул на Марию, она кивнула, и все поняли, что Альстер нашел именно то, что она имела в виду. Она сразу узнала на барельефе цветок, определить который было несложно для человека, знакомого с растениями необычного вида. Перед ними была Mandragora officinarum, растение, из которого изготавливался самый популярный наркотик в Римской империи.

Тот, благодаря которому теперь могла произойти настоящая революция в истории религии.

Во второй раз за последние две тысячи лет.

Глава 52

Римско-католическая церковь — одна из богатейших организаций на Земле; ее собственность превышает триллион долларов. Кроме бесценных коллекций искусства она владеет акционерным капиталом, недвижимостью и золотом в количествах больших, чем у девяноста пяти процентов государств на планете. И при этом, как ни странно, представители католической церкви постоянно твердят, что они на грани банкротства. Из-за необходимости заботиться о более чем миллиарде верующих по всему миру они реально не располагают теми фондами, которые многие эксперты приписывают церкви. Более того, некоторые официальные лица из Ватикана неоднократно заявляли, что на самом деле католическая церковь каждый год теряет огромные средства и уже почти десятилетие существует в условиях острейшего дефицита.

Бенито Пелати расхохотался, когда впервые услышал подобные разглагольствования, так как прекрасно знал истину о состоянии финансов Ватикана. Он знал о существовании различных счетов в британских банках Ротшильдов, в «Швейцарском кредите» в Цюрихе и в «Чейз Манхэттен бэнк». Он знал и о золотых слитках, которые Ватикан хранит в Федеральном резервном банке США и в швейцарских депозитариях. Знал во всех подробностях…

Черт, благодаря своему лучшему другу кардиналу Бандольфо он собственными глазами видел все соответствующие документы.

Еще несколько месяцев назад Верховный совет Ватикана возглавлялся Бандольфо, харизматическим оратором, способным убедить кого угодно и в чем угодно. Не будучи ни излишне льстивым, ни заносчивым и дерзким, он так убедительно выражал свою точку зрения, что остальные члены совета редко возражали ему. Именно благодаря кардиналу Ватикан обращался к услугам Бенито, когда католической церкви требовалось осуществить что-то в обход законных путей. Половина совета восхищалась Бенито, его методами и результатами, которых он достигает. Вторая половина глубоко презирала его. Но в конце концов именно Бандольфо всегда удавалось убедить совет снова и снова прибегать к услугам Бенито.

Теперь многое должно было поменяться. Три месяца назад Бандольфо не стало.

Когда Бенито вошел в комнату, он сразу все понял. Верховный совет пребывал в глубокой печали. Его членов расстраивала сложившаяся ситуация и обилие негативной информации о церкви, но более всего — результаты его деятельности. То, что начиналось с одной-единственной смерти, грозило перерасти в серьезный кризис. Он был обязан им все объяснить. Лично. А то, что Бенито отказался встретиться с ними в среду, еще больше настроило их против него. В особенности кардинала Верчелли.

Верчелли, римлянин по рождению, являвшийся председателем совета, настаивал, что во всем необходимо придерживаться правил и законов церковной этики, дабы сохранить святость Церкви. Тем не менее даже он прекрасно понимал, что Бенито принадлежит к числу самых уважаемых людей в Италии. Прежде всего потому, что большинству было абсолютно безразлично, какими методами он выполняет свою работу, — главное, что он выполняет ее хорошо. Верчелли отдавал себе отчет в том, что будет очевидной глупостью бросать вызов Пелати без явной провокации с его стороны. Поэтому кардинал предпочел ждать, пока Бенито совершит нечто настолько предосудительное и непростительное, что у совета не останется другого выхода, как отказаться от его услуг.

Проще говоря, Верчелли уповал на сегодняшний день — день, когда он сможет воспользоваться любой оплошностью своего противника.

Он не знал, что Бенито тоже ждал. Ждал удобного момента, чтобы нанести смертельный удар христианству.

Поэтому встреча обещала быть крайне интересной.

— Как всем вам хорошо известно, — обратился Бенито к членам Верховного совета, — первое послание пришло в офис кардинала Верчелли в пятницу седьмого июля. Требования были предельно просты: один миллиард долларов, или конфиденциальная информация о Церкви попадет в прессу. Подобные угрозы поступают к нам почти каждый день. Поэтому его преосвященство поступил совершенно правильно, присоединив и это послание к системе.

Верчелли, сидевший во главе стола, произнес:

— Я сделал все в соответствии с известными вам правилами.