Крест - [18]

Только мало человеку, все мало. Есть слово "гениальный", он придумывает слово "конгениальный". Да еще присматривается как залезть еще повыше.

Немного чертовщины: хочешь поклоняться Богу поставь свечку Сатане. Пусть за столом идет странная игра, где ставка - жизнь. Проигрыш известен - главное игра. Если чьи-то образы-иллюзии несовместимы с иными, наступают паузы... Как сделать паузу в прозе? Поставить точку.

Точка. После точки начинается новая фраза. После точки новая жизнь новому смыслу...

И еще в "Пейзаже" никак не покидает ощущение некоторой неценности происходящего, как рассказа о желанном, но несуществующем, реальность скучнее и страшнее самой великой фантазии, все равно вещь напишется о времени прошлом, о времени, прожитом бесповоротно, история сделала крюк не в ту сторону и эта старица будет забыта, когда воды пойдут главным руслом. К тому же невозможно совпадение мироощущения одного и каждого, как не передает типографский шрифт своеобразие почерка. Отсюда и вечное одиночество...

Если только не счастлив ответной любовью.

А Леонид был уже озаренно счастлив одной только верой в Лялину улыбку и не желал потерять, расстаться с "обузой" - без влюбленности неполнокровно писались стихи и проза, не расцветала метафора, не сверкал радужной многогранностью кристалл образа, не сплетались в узор нити сюжета.

Отболев, Леонид летел на работу. Ля-ля-ля, пела душа, Ля-ля, пела любовь. В автобусе Леонид увидел через плечо соседа заглавие рассказа из детской книжки - "Счастливый ослик". Это про меня, усмехнулся он.

Леонид свернул на аллейку, ведущую в глубь квартала, и стал стихать шум дороги, словно не он шел вперед, а дорога с ревущим потоком машин уезжала куда-то, тонула в пространстве неба. Ляля вышла из магазина, словно ждала Леонида, он взял у нее сумки, а она его под руку и они пошли рядом.

- На работу не хочется... - вздохнула Ляля.

Леонид посмотрел ей в глаза - так рядом и свернул во двор ближайшего дома. Скамейка словно ждала их.

Леонид, не помня, с чего-то начал, признание состоялось.

Про невыносимую легкость "обузы", про фантазии "Пейзажа", про пустоту одиночества, если не любишь, про озаренность, если любишь...

Ляля не отодвинулась, не оттолкнула:

- Мне бы ваши заботы, Леонид Николаевич. Да по-моему не было ни одного мужика в нашем институте, кто бы не признавался мне в любви. Да и я не деревянная, как вы заметили. Женщина я, Леонид Николаевич, и счастья мне хочется, также, как и всем, понимаете. Не получается, не выходит. Может, потому, что живу с родителями в Одинцово. Загород. Две комнаты в трехкомнатной квартире. Куда мне деваться, посоветуйте, а? Господи, как же мне хочется иметь свой дом! И чтобы не ходить на работу. Готовила бы что-то вкусненькое, это я умею, смотрела бы телесериал про просто Марию, кормила бы живность свою - кошку, пару попугайчиков, ждала бы мужа и ребенка... Такая вот любовь...

Такой вот пейзаж со счастливым осликом, растерянно подумал Леонид.

Глава десятая

Время для Леонида замерло и потеряло свое измерение в своей протяженности. Вставало солнце, налетал ветер, шел дождь, спускалась ночь, но наяву и во сне - неизменным оставалось полновесное ощущение тяжести неразделенной "обузы". Некому утешить безутешного, подвластно это только той, от кого так и веет холодком равнодушия. Ах, Ляля, Ляля... А Ляля по-летнему цвела в открытых платьях...

Случился опять праздник - день рождения Николая. Отмечали по-купечески широко и обильно. Тосты... Песни... Танцы... И в какой-то момент Леонид и Ляля, выйдя покурить, остались вдвоем на лестничной площадке. Не удержался Леонид:

- Ляленька, как вижу тебя, сердце обрывается... Любишь - и жизнь другая...

- Да бросьте вы придумывать, Леонид Николаевич! Что я, не знаю... Как пришло, так и уйдет...

Ляля говорила, Леонид слушал ее молча, но мысленно вел с ней свой диалог:

"А может прав был трубадур Арнаут де Марейль - не думаю, что любовь может быть разделена, ибо, если она будет разделена, должно быть изменено ее имя..."

- Помогли бы лучше. Вот Серпилина говорит, что денег у ассоциации почти нет, Николай Николаевич штаты сокращать собрался, с меня и начнет, вы бы поговорили с ним по-братски...

"Ну, это еще неизвестно, кого первого..."

- Еще слышала я американец приезжает, совместную компанию с ним организуете...

"И откуда они все знают, ведь об американце Николай говорил вроде бы мне одному..."

- Вот и взяли бы меня... За доллары. Только, чтобы на работу раза два-три в неделю ходить...

"Не любит работать. Не хочет. Как моя дочка... Да она и впрямь в дочки мне годится... Другое поколение... Уж лучше желать то, что имеешь, чем иметь то, что желаешь. Вот Галя Уткина - опять потолстела. Для нее время измеряется килограммами - не месяц минул, а три килограмма назад..."

- Жизнь другая, говорите?.. Да не другая она, такая же, только все хуже с каждым днем. А тут еще лезут разные, на Красной площади концерты устраивают, как жить советуют. Целовались бы со своим Западом...

Ненависть увидел Леонид в глазах своей любимой. И такое же выражение лица, как у жены Тани. Брезгливо-усталое.