Крест Великой Отечественной - [65]
Полноценного сотрудничества с Красным Крестом не получилось именно потому, что немцы с самого начала войны расстреливали поезда и машины с красными крестами, убивали раненых, расстреливали санитаров. Это показало Сталину, что обращение к Красному Кресту – бесполезно. В случае СССР, он – не авторитет для немцев.
Следует отметить, что нацисты также не соблюдали ни Гаагскую, ни Женевскую конвенцию в Польше, в Югославии и в других захваченных странах. Так, Гаагская конвенция запрещает практику заложничества, массовых наказаний, насильственную мобилизацию жителей оккупированных территорий и насильственное привлечение их к оборонным работам. Между тем все это проделывалось и на территории Польши, и в Югославии. В последней за одного убитого немца регулярно расстреливалось от пятидесяти до ста заложников. Это же временами проделывалось в Польше и Чехии. Поляков немцы насильно заставляли воевать на Восточном фронте, хотя и Польша, и Чехословакия, и Югославия во время оно подписали все договоренности.
Между тем, судьба русских военнопленных была решена ещё до войны и вне зависимости от подписания или неподписания Женевского соглашения. Они должны были погибнуть как «недочеловеки» и большевики». Основной причиной жестокого отношения к советским военнопленным в плену являлась нацистская теория о расовой неполноценности славян, в частности, русских, которые воспринимались нацистами как «масса расово неполноценных, тупых людей». Расовая ненависть гитлеровцев усугублялась идеологическим неприятием коммунизма.
Фюрер на совещании высшего командного состава вермахта 30 марта 1941 года заявил:
«Политические комиссары являются основой большевизма в Красной Армии, носителями идеологии, враждебной национал-социализму, и не могут быть признаны солдатами. Поэтому после пленения их надо расстреливать».
Неудивительно, что уже 17 июля 1941 года был подписан и вступил в силу приказ гестапо (тайная государственная полиция Третьего рейха), предусматривавший уничтожение «всех советских военнопленных, которые были или могли быть опасны для национал-социализма. В свою очередь и распоряжение верховного командования вермахта «Приказ о комиссарах» от 8 сентября 1941 года гласило:
«Большевизм – смертельный враг национал-социалистической Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в солдатском, но и политическом смысле в духе большевизма. Борьба против национал-социализма вошла ему в плоть и кровь. Он ведет ее, используя любые средства: саботаж, подрывную пропаганду, поджог, убийство. Поэтому большевистский солдат потерял право на обращение с ним, как с истинным солдатом по Женевскому соглашению»[73].
В этом распоряжении говорится также о применении оружия для подавления сопротивления и о том, что необходимо «немедленно стрелять в убегающего военнопленного», «всякие переговоры с военнопленными запрещаются». Кроме того, указывается, что советские военнопленные не имеют права на обращение согласно положениям Женевской конвенции[74]. Советские военнопленные изначально были обречены на гибель, поскольку были русскими, советскими, которым, как известно, в планах Гитлера места на земле не было. Они являлись недочеловеками и подлежали уничтожению. Об этом со всей определенностью говорят документы, о которых фальсификаторы истории стараются не вспоминать[75]. Причина ясна – показать Советское правительство и лично Сталина, как губителей русского народа. Нередко приводится словесная риторика о том, что освобожденные из плена советские военные тут же поехали в… советские лагеря. Однако это также не более, чем очередной миф. Советский и российский военный историк Г. Ф. Кривошеев указывает следующие цифры, основывающиеся на данных НКВД: из 1 млн 836 тыс. 562 военнослужащих, вернувшихся домой из плена, только 233,4 тыс. были осуждены в связи с обвинением в сотрудничестве с противником и отбывали наказание в системе ГУЛАГа[76]. Да, многие из них были осуждены несправедливо, но некоторые – вполне обоснованно, в особенности бывшие участники коллаборационистских формирований. Кроме того, нельзя забывать об указе от 7 июля 1945 года: «Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией». Этот указ подразумевал, в частности, помилование даже тех, кто попадал под статьи довоенного советского законодательства (т. е. тех, кто сдавался в плен без серьезных на то оснований).
Тезис 4. Потери гражданского населения
Одна из грандиозных фальсификаций – число жертв среди мирного населения. К примеру, авторы упомянутой выше книги во главе с А. Б. Зубовым определяют потери гражданского населения в годы войны в 10 млн человек[77]. Они распределяются по следующим позициям:
– блокада Ленинграда – 1 млн.;
– нацистский террор против евреев – более 0,5 млн.;
– нацистская зачистка партизанских районов – 0,5 % млн.;
– гибель при депортации «ненадежных» народов – около 0,3 млн.;
– повсеместно повышенная детская смертность – 1,3 млн.;
– общее ухудшение условий жизни – 6,4 млн чел.
Самый большой интерес вызывает последняя 6 графа – «Общее ухудшение условий жизни». Что это такое? Понимать можно однозначно: в условиях войны ухудшилось положение населения, т. е. болезни, голод, эпидемии и т. п. Но куда делись жертвы нацистского террора на временно оккупированных территориях? Его получается не было, если не считать жертв среди населения при борьбе фашистов с партизанами и массовой ликвидации еврейского населения. Значит, врали нам все 70 лет о планах уничтожения славянства, русских, прежде всего!? Увы, нет. Предоставим слово первоисточнику – Адольфу Гитлеру, которому принадлежат вот эти слова:
