Крест толкователей - [23]

* * *

Мусорная урна перед подъездом оказалась перевернутой. На корточках перед нею сидел человек в телогрейке на голое тело, дырявых тренировочных штанах и в резиновых сапогах грязно-розового цвета. Волосы его были всклокочены и стояли дыбом, как в аэродинамической трубе, а щетинистое лицо было темным, как вышедший из обращения советский пятак. На ухе человека был налеплен грязный пластырь с запекшейся на нем кровью. Бомж извлек из кучи мусора кучи мусора алюминиевую банку, плюнул на нее, протер рукавом и проворно убирал в рваный пластиковый пакет.

Внезапно лицо его исказилось. Он запустил руку под мышку, и яростно принялся скрести у себя под рукавом. Зацепив что-то пальцами, он извлек на свет бельевую вошь и с наслаждением раздавил ее между ногтей.

Хлопнула подъездная дверь. Ракитин вышел из нее быстрым шагом, не обратив никакого внимания на сидевшего на бордюре оборванца. Он сел в машину и включил мотор.

Бомж обтер раздавленную вошь о колено. Затем потрогал пластырь на ухе и сморщился, будто движение это доставило ему массу болезненных ощущений.

— Дом восемнадцать, третий подъезд, — сказал он под нос самому себе. — Вышел. Садится в машину.

«Жигули» Ракитина вздрогнули, резво взяли с места и тронулись прочь.

* * *

Ракитин вошел в приемную. Лейтенант оторвался от монитора компьютера и повернул к нему голову.

— На месте? — спросил Ракитин и кивнул на дверь.

— Уже ждет, товарищ капитан.

Ракитин стукнул в дверь два раза и, не дожидаясь ответа, сразу же вошел внутрь.

Во главе стола сидел полковник Скоробогатов, по обеим сторонам от него — Каратаев и Дементьева. Лица всех троих повернулись к вошедшему почти одновременно. Глаза Антона Каратаева вспыхнули, во взгляде Юлии Николаевны Ракитин прочитал плохо скрытое изумление.

— А вот и наш Глеб Ракитин, — обрадовался Скоробогатов и сделал жест рукою. — Располагайтесь, товарищ капитан. Знакомьтесь. Эти товарищи — из Москвы. Подполковник Антон Каратаев. Дементьева, — произнес он со вкусом. Было очевидно, что присутствие девушки в кабинете доставляет Скоробогатову определенное удовольствие. — Юлия Николаевна Дементьева. Доктор наук, между прочим. Медик. И светило научного небосвода.

Ракитин отодвинул стул и сел рядом с Каратаевым. Таким образом, Юлия Николаевна оказалась в поле его зрения.

Она протянула руку через стол и сказала, не спуская глаз с Ракитина:

— Да полно вам, Александр Иваныч… До докторской далеко — пока еще я кандидат. — Ракитин пожал ее руку. — Я — нейропсихолог. Меня зовут Юлия. Неужели это вы?… Не ожидала, честное слово.

Наступила очередь Каратаева — он повернулся к Ракитину и привстал со своего стула. Протянул руку.

— Тоже не ожидал… Меня можно просто Антон. Если будем работать вместе, то звания ни к чему. Но сразу о самом главном. Нам хотелось бы поговорить с вами откровенно. Ведь вы были не только свидетелем, но и участником, ведь так? Вы ответите нам на несколько вопросов?

— Глеб, — Ракитин пожал протянутую ему руку. — Вы сказали, несколько вопросов? По поводу чего?

— Товарищи прибыли специально по делу о перестрелке на посту ГИБДД, — вставил Скоробогатов. — Ты тоже был там. Вот они и хотят кое-что выяснить лично у тебя.

— По-моему, все и так яснее ясного, — ответил Ракитин. — Один преступник погиб в перестрелке. Второй задержан.

Каратаев пристально посмотрел на Ракитина.

— Нас интересуют совсем не они.

Он машинально достал из кармана свой покрытый тончайшей гравировкой серебряный футляр с сигарой и гильотину. Ракитин бросил на них недоуменный быстрый взгляд. Каратаев перехватил его и вдруг сообразил, что предметы эти в захолустном райцентре были бы не слишком уместны. Вздохнув, он убрал футляр и гильотину обратно в карман.

— А кто же тогда вас интересует? — спросил Ракитин.

— Лейтенант Лунин, — ответил Каратаев, смотря капитану в глаза.

Все это время Юлия Николаевна не спускала с Ракитина глаз — она внимательно наблюдала за его лицом. Перекрестный осмотр приезжих капитана совсем не смутил. Ракитин поднес к своему лицу большой палец. Внимание его привлек небольшой заусенец у ногтя. Капитан поскреб его указательным пальцем, затем, вздохнув, сказал:

— Да, жалко парня… Нелепо как-то. Впрочем, именно так все оно и бывает.

— Вы видели его раны собственными глазами? — цепко спросил он. — Вы уверены, что лейтенант был мертв?

— Он умер у меня на руках. — ответил он. — В буквальном смысле. Когда я подбежал к нему, то встретился с ним взглядом, и он был еще жив. А через секунду — уже нет. Знаете, я только что с его похорон. Лунина кремировали полтора часа назад. Но у меня тоже есть к вам вопрос, Антон. Отчего именно лейтенант Лунин вызывает у вас такой интерес?

Каратаев усмехнулся, однако усмешка вышла холодной и напряженной.

— А вот этого я, к сожалению, вам сказать не могу. Не имею права.

Ракитин поднялся со стула.

— К сожалению, и я вам больше помочь ничем не смогу. Я рассказал все, что знал. — Он посмотрел на Скоробогатова, — Разрешите идти, товарищ полковник?

Вместо ответа полковник вопросительно глянул на Каратаева. Тот едва заметно кивнул головой.

— Разрешаю, — вздохнул Скоробогатов. — Ну что ж, Ракитин, иди.