Крест толкователей - [12]

Открыв сумочку, она вновь достала фото девушки и скрылась с ним за дверью, ведущей в кабинку. Сумочка осталась стоять на раковине умывальника.

* * *

Встречавший миссис Хадсон человек снял со стеллажа бутылочку минеральной воды и подошел к кассе.

— Одним чеком, — сказал он, доставая бумажник.

Выйдя из помещения, он направился к своему «москвичу», отворачивая на ходу пробку.

* * *

Дверь из кабинки, за которой исчезла миссис Хадсон, открылась. На сумочку легла узкая девичья рука с прекрасным маникюром, которая никак не могла принадлежать старухе. Щелкнул замок, и рука опустила в сумочку фотографию. В зеркале мелькнули густые волосы, красное платье.

* * *

Водитель «москвича» плотнее уселся в своем кресле и пристегнул ремень, перекинув его через плечо.

В этот момент двери заправки раздвинулись. Сквозь них, цокая каблучками, вышла стройная высокая девушка лет двадцати пяти, в красном коротком платье. Густые ее волосы были откинуты назад и спускались чуть ниже плеч. Через плечо девушки была перекинута сумочка миссис Хадсон. Заправщик, замерев с пистолетом в руке, ошеломленно проводил ее взглядом.

Девушка подошла к «москвичу», открыла дверь и опустилась на переднее сиденье.

Водитель скосил глаза и посмотрел на ее загорелые гладкие колени. Девушка достала из сумочки фотографию и протянула ее водителю.

Тот взял снимок в руки и бросил на него взгляд. На фотографии была изображена сухонькая миссис Хадсон, которая строго смотрела прямо в объектив.

Водитель спрятал снимок за козырек, включил двигатель и положил руку на переключатель скоростей.

Выбросив очередную порцию копоти и дыма, машина тронулась и выехала с территории заправки. До города, в который двигался «Москвич», оставалось еще около двухсот километров.

* * *

Поливальная машина, сбросив давление струи, сделала крутой вираж по центральной площади. Стоящие на остановке люди инстинктивно подались назад, стараясь избежать брызг. Среди них был и Ракитин, который только что вышел из больницы. На воротнике его рубашки темнели пятна бурой крови, на затылке красовалась свежая повязка. Автобуса все не было.

Ракитин обернулся и посмотрел на квасную бочку, стоящую неподалеку от остановки.

У соска бочки скучал на складном табурете пожилой азербайджанец. Голова его, в преддверии ясного солнечного дня, была предусмотрительно покрыта носовым платком, завязанным по углам узелками.

Ракитин подошел к бочке с квасом. К металлу скотчем был приклеен ламинированный листок. На нем было написано в одну строчку: «ЧП ГАДЖИЕВ КВАС ХЛЕБНЫЙ 0,2 ЛИТРА 5 рублей».

Ракитин сунул руку в карман и достал пятирублевую монету.

Заметив деньги, азербайджанец проговорил:

— Убери, Глеб Андреич. Обижаешь. — Затем налил стакан квасу и протянул его капитану. — Фирма угощает.

Ракитин сдул с пластикового стаканчика пену, как с пива, и с наслаждением сделал первый глоток.

Глава 6

На кафедре лектория, у черной грифельной доски, стояла Юлия Николаевна Дементьева. Ей было двадцать семь лет, и она была в том самом мимолетном возрасте, когда неопределенная девическая свежесть исчезает с лица для того, чтобы уступить место явственной и стойкой женской красоте. Юлия Николаевна была статна, хороша собою и старалась держаться у доски, не выходя из-за письменного стола. Она знала, что ее стройные ноги вызывают у мужской аудитории более искренний интерес, чем та информация, которая была ограничена рамками учебного процесса и которую она собиралась своим слушателям сообщить. Одета она была в строгий костюм с почти мужским пиджаком, а волосы были собраны на затылке в пучок.

Перед Юлией Николаевной сидело два десятка студентов, большинство из которых было юношами.

Повернувшись к аудитории, Юлия Николаевна сказала:

— Мало кто знает о существовании тайного ордена, призванного довести главное творение бога до совершенства. Между тем этот орден существует с середины тринадцатого века и незримо влияет на многие аспекты человеческой жизни.

— Что вы понимаете под «главным творением», Юлия Николаевна? — спросил кто-то в первого ряда.

— Конечно же, человека, — ответила Юлия Николаевна. — Именно его создал бог по своему подобию. К сожалению, подобие это оказалось лишенным основных божественных качеств — бессмертия, неуязвимости, способности действовать и мыслить точно и реактивно. Именно этот орден считает своей миссией усовершенствовать созданное богом существо. Довершить, по их мнению, недовершенное. Этот орден называет себя «Crux Interpretum», или «Крест Толкователей».

— Странное название… — поднял голову другой студент. — Почему он называется именно так?

Дементьева взяла кусок мела, повернулась к доске и стала писать на ней крупные латинские буквы.

— Человеческие знания, пришедшие к нам из глубины веков, постепенно искажаются и теряют свой истинный смысл. Возьмите Библию. Из всех книг Ветхого Завета Книга Иова считается самой трудной для понимания и перевода. Еврейский текст этой книги в том его виде, в каком он дошел до нас в масоретской редакции, основательно испорчен. Некоторые места из него по справедливости считают "крестом переводчиков". В научной литературе иногда они вообще оставляются без перевода. Рядом с ними ставится примечание "totus dubius" — "сомнителен целиком". А сам фрагмент заменяется рядом точек… «Крест толкователей» было когда-то понятием буквальным. При невозможности перевести фрагмент переводчик ставил рядом с ним крест.