Крест - [14]

Оттар сильно волновался. Ему думалось, что Эрик непременно догадается обо всем, он же людей насквозь видит. На всякий случай приготовился покаяться во всем и уйти в монахи, отказавшись от имени и положения. Ради такого поступка Эрик не станет назначать судебное преследование, Оттар точно знал.

Но тот ничего не заметил. Он вообще будто не понимал, где находится, или же его это нисколько не трогало. Все, что от него требовалось, делал без души. Впервые Оттар видел, чтобы молодой князь во время молитвы просто шевелил губами, а думал о чем-то ином.

После похорон Эрик побеседовал с Вальтером, просмотрел допросные листы, снятые с пойманных разбойников. Преступников вывели из подземелья, где их держали до приезда молодого князя, и погнали на дорогу, скованных попарно, в ручных и ножных кандалах. На ночь Эрик оставаться не собирался. И предложил Оттару ехать вместе с ним. Тот, разумеется, согласился.

Доехав до развилки, Эрик внезапно повернул налево вместо того, чтоб ехать прямо. Оттар насторожился: по той дороге был лезуитский монастырь, обиталище отца Сигизмунда. Чего это Эрику загорелось в монастырь заглянуть? Уж не потому ли, что он только притворялся равнодушным, а на самом деле до всего дознался? Или кто-то из слуг подслушал, как Оттар богохульствует по ночам? Вот Эрик и выдаст его за такое инквизиции…

— Ты куда? — спросил он будто бы спокойно, хотя горло пересохло.

— К Ядвиге. Переночевать где-то надо. И лучше у нее, чем в лесу.

При упоминании Ядвиги лицо его осветилось. Оттар прикусил губу, сразу догадавшись. Ядвига была вдовой престарелого помещика Венцеслава, умершего пять лет назад и оставившего юной супруге село Тырянь, при нем деревню и два хутора. Сейчас вдовица находилась в самом расцвете женской красоты. Кто только к ней не подлащивался! Оттар сам, помнится, после смерти Венцеслава целый месяц под ее окнами провел. Жениться хотел… Отец ругался — Ядвига-то намного старше, — но Оттар не слушал никого. Она ему отказала, даже толком и не посмотрев в его сторону и отвергнув все подношения. Стало быть, Эрик стал новой жертвой прекрасной вдовы. И, судя по всему, перед ним гордячка двери захлопнуть не посмела.

Первые знаки уступчивости Ядвиги Оттар заметил еще на подъезде к Тараканову хутору: мост через Морев ручей отремонтирован. У вдовицы доходы были так себе, потому на ремонте она экономила. Оттар помнил, как осторожно, ведя коня под уздцы, перебирался через мостик, со страхом глядя на прогнившие бревна. Утонуть здесь трудно, но провалится нога у коня — и пиши пропало, ходи пешком.

А, проезжая Тырянь, Оттар выхватил из пейзажа и новую мельницу, и засыпанные щебнем ямы на дороге, и новую ограду у часовенки…

— Теперь я понимаю, где ты пропадал последние годы, — не сдержался он. — А все говорили — князь мертийскую банду ловит…

Эрик не оскорбился.

— Банду — тоже ловил, — кивнул он. — А здесь… Ядвига мне дочку родила.

Оттар дар речи потерял. Эрик победоносно улыбался:

— Как раз в то лето, когда тебя в рыцари посвящали, три года назад. Я ее тоже Ядвигой назвал. На меня похожа.

— Так ты что, женился на Ядвиге?! — едва оправившись от изумления, воскликнул Оттар.

Эрик отрицательно покачал головой, разом сникнув. Оттару стало неудобно, потому остаток дороги проехали в молчании.

Усадьба Ядвиги сияла стеклянными рамами в больших окнах. Палисад тоже ухоженный, и крыша черепицей покрыта. Оттару показалось также, что пять лет назад не было ни мансарды, ни красивой веранды. И сад вроде бы поменьше места занимал… Конюшня новая, в этом Оттар не сомневался нисколько, — доски еще блестели, не заветрившись. От конюшни торопливо бежал слуга, чтоб принять гостей.

Вошли в дом. Оттар уставился, как завороженный, на прекрасные обои со сценами из Писания, и даже не заметил, как появился домоправитель почтенного вида. Эрик ему сказал, что нужна комната для Оттара, потому что они переночуют здесь. Домоправитель отвесил поклон по этикету, принял у них дорожные плащи и проводил в умывальню — модное городское новшество.

— Ты много денег на этот дом потратил, — отметил Оттар вполголоса.

— В этом доме живет моя дочь, — просто объяснил Эрик.

— А что твой отец говорит?

— Отец? Я ему только недавно сказал. Он… — Эрик покачал головой. — В нашем клане никогда не было незаконнорожденных. Хайрегарды славятся супружеской верностью. А я, получается, нарушил обычай. Отец хочет, чтобы я обвенчался с Ядвигой, забрал бы ее и дочь в Найнор, и вел бы себя как положено. Он видел мою дочь, — Эрик усмехнулся, — я весной возил ее в Найнор.

— Так в чем дело?

Эрик замялся:

— Не знаю. Ядвига не хочет уезжать из Тыряни. Конечно, я мог бы просто забрать дочь, но я сам рос без матери, и не хочу причинять двойное горе: отнимать ребенка у матери, и отнимать мать у ребенка. Моя дочь будет расти здесь. Если, конечно, ничего не случится. Учить ее станут в женской обители, отец Сигизмунд давно поговаривает, что надо бы при лезуитском монастыре женское аббатство построить. Там, за монастырем, есть маленькая обитель, сейчас в ней около двадцати женщин. Но это не то. Следующей весной начнем строить каменное аббатство, и управлять им будет мать Анастасия из Хойры.